Когда гномы начали снова бывать в Белерианде, вся торговля добычей их рудников проходила сначала через руки Карантира, и так пришли к нему большие богатства.
Когда прошло двадцать лет Солнца, Фингольфин, король Нольдора, организовал великий праздник, и случилось это весной, вблизи омутов Иврина, где брала начало быстрая река Нарог. Та страна была зеленая и прекрасная и лежала у подножия Гор Мрака, защищавших ее с севера.
В последующие дни печали долго помнилась радость этого праздника, и он был назван Мерет Адертал, Празднество Воссоединения.
Туда явились многие из вождей и народа Фингольфина и Финрода, а из сыновей Феанора – Маэдрос и Маглор с воинами восточных границ. Пришли туда и многочисленные Серые Эльфы, скитальцы лесов Белерианда, и народ гаваней вместе с Сирданом, их повелителем. Пришли даже Зеленые Эльфы из Оссирианда, Страны Семи Рек, находившейся далеко отсюда, под обрывами Синих гор. Но из Дориата явились лишь два посланца, Маблунг и Даэрон, принеся приветствие от короля.
Немало совещаний было проведено во время Мерет Адертала, много принесено клятв в союзничестве и дружбе, и говорят, что на этом празднике даже Нольдорцы большей частью пользовались языком Серых Эльфов, выучив быстро наречие Белерианда, в то время как Синдар медленнее овладевали речью Валинора. Сердца Нольдора окрепли и наполнились надеждой, и многим из них казалось, что слова Феанора, призывавшего их искать свободы и прекрасных королевств в Средиземье, оправдались. И действительно, затем последовали долгие годы мира, когда мечи Эльфов ограждали Белерианд от разрушений Моргота, и его власть не выходила за пределы ворот Ангбанда.
В те дни радость царила под новыми Солнцем и Луной, и вся страна была полна ею, но с севера все еще нависал мрак. И когда прошло еще тридцать лет, Тургон, сын Фингольфина, покинул Невраст, где он жил, и отыскал на острове Тол Сирион своего друга Финрода.
И они отправились на юг, вдоль реки, чтобы забыть на время о северных горах.
И в пути их застала ночь возле Сумеречных озер, рядом с водами Сириона, и друзья уснули на его берегах под летними звездами. Но Ульмо, поднявшись вверх по реке, погрузил их в глубокий сон и послал им тяжелые сновиденья, и тревога, рожденная этими снами, осталась и после пробуждения. Но ни один из друзей ничего не сказал друг другу, потому что память о сне не была отчетливой, и каждый считал, что Ульмо послал весть только ему одному. Но с тех пор их охватило беспокойство и страх перед тем, что должно было случиться. Они стали часто бродить в одиночестве по нехоженным землям, разыскивая повсюду скрытые укрепленные места, потому что каждый считал, что ему приказано подготовиться к недоброму дню и возможному отступлению, если Моргот вырвется из Ангбанда и разгромит армии Севера.
Как-то раз Финрод и Галадриэль, его сестра, гостили в Дориате у Тингола, их родича. И Финрод исполнился изумления, увидев силу и величие Менегрота, его богатства и вооружение, и многочисленные залы, высеченные из камня. И он решил, что ему тоже следует построить обширные залы с постоянно охраняемым входом в каком-нибудь глубоком и тайном месте под холмами.
Поэтому он открылся Тинголу, сообщив о своих сновидениях, а Тингол рассказал ему о глубоком ущелье реки Нарог и о пещерах под верхним Фаротом, в его крутых западных склонах. Когда же Финрод покинул Тингола, тот дал ему проводника, показавшего это место, о котором мало кто знал.
Так Финрод пришел в пещеры Нарога и начал строить там глубокие залы и готовить вооружение по примеру Менегрота. И эта крепость была названа Нарготронд. В той работе Финроду помогали гномы из Синих гор, получившие хорошее вознаграждение, потому что Финрод принес из Тириона больше сокровищ, чем любой другой из князей Нольдора.