Конечно, жизнь шла своим чередом, ведь идеология не в силах справиться с её буйством. Да и нынешние предписания действовать по чьей-то указке, потому что это правильно и прогрессивно, тоже обречены на провал. Просто смешно, как рифмуются времена и нравы, а старуха-история с ухмылкой подсовывает нам в качестве передовой идеологии наши собственные штампы вековой давности. Не вызывающие большого аппетита ведь этот винегрет мы уже один раз ели.
Котлеты нашей мечты
Есть люди, которые долго и прилежно изучают меню в ресторане, а потом заказывают борщ и котлеты или уху и пельмени, и я из их числа. С таким параличом вкуса лучше всего отправиться в какое-нибудь кафе, что именует себя «советским». Их навалом везде. Там будет соответствующая музыка, старые книги и пластинки для дизайна, и меню обещает вроде бы полное воскрешение юности. Но это ловкая иллюзия!
Если бы удалось действительно воскресить реальную, рядовую советскую столовую семидесятых, к примеру, годов, то посетитель, узрев замызганные столики, увидев скудный ассортимент и учуяв дурные запахи, бежал бы в ужасе и отвращении. То, чем нас потчуют сегодня красивые молодые официантки мнимых «советских» кафе, вовсе не ТЕ котлеты. То месиво, наполовину из хлеба, мы бы сейчас и в рот не взяли. Это не воскрешение прошлого, а театр прошлого, где отдельные приметы сильно идеализированы и преображены.
Сегодня у нас есть выбор можем пойти в итальянский или японский ресторан, а можем в «советский». Прекрасно осознавая, что будем вкушать современно приготовленную пищу никакого не прошлого, а самого что ни на есть настоящего. Сколько ни толкуй о преимуществах социализма, не может на свете существовать строй, при котором человек не вправе открыть свой ресторан! Это не строй, а мираж.
Так что на самом деле мало кто хочет действительного «воскрешения СССР». Хочется невероятного: чтобы преимущества социализма соединились с достижениями капитализма в каком-то энергичном, фантастическом объятии. Ни квартир своих приватизированных, ни дачных участков мы уже не отдадим, шиш. На грядках ляжем с пулемётами. Из иномарок нас не выкуришь. Никакой фильм на полку не положишь. Железный занавес, коли его опустят, голыми руками порвём на сувениры. Да, мы требуем, чтобы на улицы вернулись дворники, но без руководящей роли партии и единого политдня, будьте любезны. И чтоб рубли свободно менялись на доллары, за что в нашем возлюбленном прошлом можно было и высшую меру схлопотать
Эту небывалую систему жизни, сотканную из динамических противоречий, мы пока что лелеем в мечтах. Пока что удалась только КОТЛЕТА, та самая котлета по-домашнему, что вам принесут в «советском» кафе.
С виду она будет ТОЙ самой котлетой, гарнированной картофельным пюре и кусочком соленого или свежего огурца. Но огурец будет благоухать по-настоящему, пюре явится нежным и светло-жёлтым, а не сизым и в комочках. Котлета же предъявит вкус настоящей мясной котлеты. Пройдя через горнило сомнений и крутых исторических испытаний, советское преобразится в идеал, которым никогда не было.
Никакого прошлого мы не воскресим, через двадцать тридцать лет надо делать титанические усилия, чтобы воссоздать обстановку минувшего даже в кино, и то надо быть крупным талантом, чтобы такое воплотить. Это получалось разве у Алексея Германа-старшего, а вот у младшего уже не очень-то. Но можно кое-чем воспользоваться, вставляя фрагменты прошлого в картину настоящего.
Получилось же с воскрешением преображённых советских котлет. Может, выйдет и с реинкарнацией советских пенсий?
А где День кондуктора?
Петербург называют городом-музеем, и это так, да не так. Вот Венеция действительно город-музей, и однажды мне довелось увидеть там настоящего жителя, коренного венецианца. Быстро-быстро, крупной рысью он шёл вдоль улицы, и рядом трусила, тоже быстро-быстро, небольшая собачка. Венецианец с явным облегчением юркнул в подъезд своего дома. Этих жителей, сразу заметных в гуще разудалой толпы «посетителей музея», всего-то двести шестьдесят тысяч. А нас в двадцать раз больше, и у нас, кроме исторических декораций, ещё куча всего и вузы, и промышленность, и транспорт. Плюс гости из России, для которых Петербург опять стал желанным эрзацем Европы. Надо сказать, отличить приезжих от коренных довольно легко. И не по одежде, хотя петербуржец вряд ли выйдет на Невский в цветных трусах. Что-то в выражении лица у нас (коренных) другое. Не лучше и не хуже мы, просто другие В общем, когда мы все, хозяева и гости, вываливаемся на улицы с целью проветриться-разгуляться в День города, что-то впечатления музея Петербург наш не производит.