Не на много отстаёт от наших «передовиков» и инспектор Дудкин. Вот что он пишет в своём рапорте по факту кражи коровы у гражданина Шелухина: «20 июня сего года в дежурную часть Нервомайского РО поступило заявление от гражданина Шелухина Е.Ф. о том, что неизвестное лицо из сарая по месту его жительства в селе Лужевое похитило принадлежащую Шелухину корову. Сумма ущерба устанавливается.» Учитывая, что Дудкин вместо того, чтобы сразу заняться поисками коровы начал с установления суммы причиненного ущерба, неудивительно, что корова им до сих пор так и не найдена. Нежелание работать особенно ясно видно из рапорта Дудкина о пропаже коровы с фермы совхоза имени Второго Мая, где он, в частности, пишет: «Учитывая наличие высокого забора по периметру всей фермы, наличие круглосуточной сторожевой охраны на ней, считаю, что украсть корову с территории молочно-товарной фермы совхоза практически невозможно, а вот уйти оттуда она могла свободно.» Жалко, что инспектор Дудкин не смог прийти на это совещание, а то бы я его не пожалел.
Но есть в нашем коллективе и положительные сдвиги. В качестве примера можно назвать работу участкового инспектора Калюжного. Ранее он часто подвергался на наших совещаниях справедливой критике и надо сказать, что эта критика на него всё-таки подействовала. Так, на днях им была раскрыта серия дерзких крах металла с дождевальных установок в нашем районе. Надо ли Вам говорить о важности работы дождевальных машин для получения высоких урожаев в условиях нашего засушливого климата. Некоторые сотрудники важностью этой работы не прониклись до сих пор, а вот Калюжный проникся и изобличил группу опасных расхитителей материальных ценностей.
Товарищ Калюжный, расскажите, пожалуйста, как Вы раскрыли это преступление, поделитесь, так сказать, опытом со своими нерадивыми коллегами! Научите их, как надо работать!
Да, так.
Ну же! Не молчите Павел Владимирович! Как Вы всё-таки, раскрыли кражу труб с дождевальных установок?
Ну, просто воры сами пришли ко мне ночью продать украденные трубы, а я их задержал.
Нет, Павел Владимирович, не просто пришли к Вам воры, а благодаря правильно запущенной Вами информации о том, что Ваша тёща скупает краденное. Нет, Вы не просто задержали их, а потому, что не спали! Но некоторые наши сотрудники продолжают спать даже на совещаниях. Проснитесь, следователь Масакин, и расскажите нам, как Вы внимательно читаете заключения экспертиз по делам, находящимся в Вашем производстве! Молчите? Тогда я зачитаю всем заключение психиатрической экспертизы по делу Щедрина: «Щедрин Евграф Михайлович поступил в областную психиатрическую больницу 1 вместе со следователем Масакиным, который самостоятельных жалоб не предъявляет, причины госпитализации не понимает. Из беседы с испытуемым установлено, что он страдает алкоголизмом в третьем поколении. Общается преимущественно с деликвентами и ментами. Ранее неоднократно имел приводы в милицию, а теперь проходит по краже. Систематически алкоголизируется. В беседе облегчён, особенно лёгкий у него стул. Речь дислаличная, с ротацизмом, с мембдацией. Запас знаний ниже даже, чем у следователя Масакина. Интеллект снижен до уровня лёгкой дебильности на фоне соц. пед. мед. и мент. запущенности. Эмоционально лабилен и умственно дебилен. Доброжелателен. Стремится произвести на окружающих хорошее впечатление, поэтому признаёт себя виновным во всех преступлениях, даже которые не совершал. Кожа чистая. Педикулёза нет. Выводы: к жизни на свободе не приспособлен, но в условиях тюрьмы содержаться может». Масакин, очевидно, Ваших друзей-экспертов на написание этого литературно-психиатрического заключения подтолкнула фамилия Евграфа Михайловича Щедрина, напомнившая им знаменитого писателя Салтыкова Михаила Евграфовича, но Вы, то, Масакин, не писатель и должны были читать всё, что Вам подсовывают эксперты, прежде чем подшивать это в дело. Очевидно, от того, что Вы сами не читаете заключения экспертов, Вы и не можете разъяснить суть этих заключений и другим процессуальным лицам. Как иначе объяснить следующее заявление потерпевшей Патрикеевой: «Я не согласна с заключением судебно-медицинской экспертизы о том, что мне, якобы, причинены легкие телесные повреждения без расстройства здоровья, ведь мне было очень тяжело переносить все побои. Да и после побоев я сильно расстроилась, но тут почему-то написано без расстройства». А что у Вас с датами в постановлениях и протоколах? Вы не только делаете всё задними числами, Вы делаете всё, извините, через зад. И, наконец, что за заявления Вы приобщаете в дела? Например, от обвиняемого Бабкина: «Иметь защитника не желаю, так как уже имею следователя!» Какую пищу для размышления, спрашивается, Вы даёте этим заявлением суду? Ведь, с процессуальной точки зрения, защитник и следователь не совместимы. Или другой пример заявление от потерпевшей Дымовой: «От снятия побоев я отказываюсь, так как не хочу ни перед кем снимать платье!» Масакин, будете так и дальше расследовать дела, я сам сниму с Вас штаны и тогда Вы пойдёте снимать побои.