боль утраты не остынет,
как в ночи звезда.
Это шёлковой портьеры
шорох, шторы дрожь,
страх пустой не знает меры,
это гости, мисс и сэры,
это только дождь.
"Будь вы Джон или Лолита,
ради Господа Христа,
заходите, дверь открыта,
говорю я в ночь сердито.
Разве можно так!"
Ждал я, только тень мелькнула
кошкой из угла,
да в камине тлели угли.
"О Линор! уста шепнули.
Ты зачем ушла?"
Что ж, я крепко запер двери,
не моя нужда,
это ночь, я ей не верю,
это ветер или звери,
прочь иди, беда.
Но я дёрнул ставню нервно
и отпрянул враз,
залетела птица стерва,
ворон, и на бюст Минервы
села, чёрен глаз.
"Не из адова ль ты края,
птица, или сна?
Улетай же пролетая,
я тебя знать не желаю".
Ворон: "Вот те на!"
Посмеялся я: "Мне ново,
дивно, я б сказал,
слышать от пернатой слово,
пусть оно и бестолково"
Ворон: "Ты нахал!"
Я подумал: "Этот ворон,
вечная беда,
этот дом покинет скоро,
как и милая Линора".
Ворон: "Никогда!"
"Я, наверно, птица, знаю:
вся твоя беда
в том, что был ты попугаем
в прошлой жизни". Но пролаял
ворон: "Никогда!"
Я подумал: "Ну и ладно,
горе не беда,
птицам тоже ведь не сладко,
может, это тайный знак мне"
Ворон: "Никогда!"
Я готов уж был смириться
с мыслью: "Иногда
можно жить и с гадкой птицей,
посмеяться да проститься".
Ворон: "Никогда!"
"Все мы, ворон, быстротечны,
скоры наши поезда,
даже этот бесконечный
Господом пролитый Млечный".
Ворон: "Никогда!"
"Но тогда пусть яд забвенья
опьянит, тогда
явится моё мгновенье,
обниму её колени"
Ворон: "Никогда!"
"Посмотри, провидец древний,
в голубую даль,
я хочу тебе поверить,
я верну свою потерю?"
Отвечал мне: "Жаль"
"Надоело всё мне, птица,
прочь! И навсегда!
Что судилось, то случится,
смерть загадка, жизни длиться".
Ворон: "Никогда!"
Он и впрямь большая стерва,
этот ворон, он всегда
открывает клюв свой скверный.
Но теперь кричу я первый:
"Никогда!"
5 июня 2010 г.
***
и так далее.
Борис Панкин
В любви, в попойке
важны детали:
градусы, стойкость
и так далее.
Как бог от мысли,
так ты от строчек
осенних, милая,
и зимних прочих.
Жизнь отмахал я
крылом, рукою,
пусть и не ангел
и всё такое,
ладошкой сникни
на место лобное,
прости улыбкой и-
ли её подобием.
5-6 июля 2010 г.
Городское
Не то, чтобы жизнь на диване
прожить не улицу перешагать,
однако до внутренностей протёртую нами
мебель матёрую не продать
времени, ни истории не подарить,
тридцать первого около полуночи декабря
вынести и на раз-два-три
грохнуть, имей, земля,
то, что под нами вечерами
сипело и пело, но когда и
сплошняк день, как на ралли,
гнали, меняясь местами;
вылиняла лидера майка,
застирались трусы до дыр.
Мой диван, мой надёжный тыл,
щекой и носом в мягкое
опускаюсь, поплыл.
25 июля 2010 г.
***
Лес, морозно, зубы волка,
ночь, звезда над головой,
свет в избе и свет на ёлке,
к небу одинокий вой.
Далеко огни столицы,
фейерверк и Новый год;
потому что нет волчицы,
потому и грустно вот.
5 декабря 2010 г.
Зачавшая
Был выражен вид сбоку,
твой бесконечный живот
был круче бога
и праха вечного от.
24 декабря 2010 г.
***
Лике Светлой
Ты не бойся, ушёл Бармалей,
ночь не срежет с петель дверей,
жизнь не будем жить поскорей,
всё одно она смерти мудрей,
всех люби, никого не жалей,
Лико Светлое, не болей
4 февраля 2011г.
***
Сокровищу
Строк высоких мастерица,
ты ли ветка, ты ли птица?
Слову вся, как пряжа спице,
отдалась, ему простится
4 февраля 2011 г.
***
Ты меня знаешь, как знают погоду суставы,
всё повторяется, милая, с точностью свинской,
листья пикируют в грязь, ветер кустарники тискает,
я тебя знаю, как улицу светлую ставень.
Ты меня знаешь, как слабую грудь инфлуэнца,
так же немыслим рассвет без мути озёрной,
ты принимаешь меня, как пернатая зёрна,
я тебя знаю, как нёбо все прелести перца.