Его, Богдана Домрачева, и близко к этому не подпустят, кто он такой? А возможно, и ликвидируют: ходили слухи, что КГБ, как, впрочем, и любая иная спецслужба, запросто может убрать ненужных свидетелей. Как говорится, он слишком много знал…
А что ему терять дома? Работу? Томительное ожидание, пока шеф даст тему для диссертации, а потом нудный сбор материала, подготовка, защита. При удачном раскладе лет за семь-восемь можно и защититься. Ну и что дальше?
Здесь же ждал целый мир, с которым предстояло познакомиться. Хотя, конечно, если хозяева такие же жесткие люди, как Ингвар Янович, то встреча может быть не из приятных.
Интересно, почему до сих пор никто не появился? Неужели тут нет какой-то сигнализации, сообщающей, что сработала система переноса? Может быть, за мной уже наблюдают?
Он повторно осмотрел площадку, но ничего подозрительного не заметил. Тем временем стало еще темнее. Нужно было думать, как выбираться из этого ласточкиного гнезда, ночевать тут не хотелось.
Богдан снова взглянул на лежавший на полу круг. А как половинки разделяются, если ты, например, передумал отправиться куда-то?
Вдруг раздался тонкий камертонный звук, и половинки оттолкнулись одна от другой примерно на те же два-три сантиметра. Прикинув время, которое прошло с момента, как он составил круг, Богдан понял, что его случайного перемещения могло не произойти: когда он встал на круг у себя в квартире, оставалось, похоже, совсем немного времени, чтобы сработал сброс и переход отключился. Потом Богдан занялся бы Ингваром Яновичем и на круг уже бы не наступил. Во всяком случае, Богдан не был уверен, что у него хватило бы решимости, находясь у себя дома, встать на круг, если бы он понимал, что это путь неизвестно куда. Кроме того, даже если бы Ингвар Янович и рассказал ему об этом, вряд ли он поверил настолько, чтобы испытывать на себе.
Богдан лег на парапет, который имел в ширину почти метр, и попробовал увидеть основание площадки. Нечего было думать спуститься этим путем. Снаружи не было даже намека на подобие лестницы. Площадка покоилась на колонне, которая уходила вниз примерно метров на тридцать и вдобавок была уже, чем сама площадка.
Неужели отсюда нет другого выхода, кроме как через двери в другие миры? Богдану казалось, что какой-то выход (или вход?) должен все-таки быть. Он начал подозревать, что блестящий круг в центре площадки, возможно, как-то связан с перемещениями по башне.
Прежде чем начать экспериментировать, Богдан осмотрел свои карманы, чтобы понять, чем он располагает. В карманах его джинсового костюма «Lee», купленного на толкучке за триста пятьдесят рублей, кроме денег Ингвара Яновича, пяти зарядов к пистолету и фонарика, которые он сунул туда, нашлись коробка спичек, горсть монет и еще его собственные двадцать рублей бумажками, носовой платок, ключи от квартиры и почтового ящика, две непонятно как оказавшиеся там канцелярские скрепки, сувенирная шариковая ручка, сделанная в форме сигареты, маленький блокнотик и начатая пачечка отечественной жевательной резинки. Кроме того, во внутреннем кармане, который он пришил сам, лежали его паспорт и водительские права. В общем, экипировка была небогатая для начала экспедиции в неизвестный мир. Правда, у него был пистолет.
Богдан решил проверить действие странного оружия. Стрелять в материал площадки или парапета ему не хотелось, поскольку неизвестно, что из этого могло выйти, и Богдан поступил так. С помощью канцелярской скрепки он пристроил на краю парапета трехкопеечную монету, чтобы она стояла почти на ребре. Затем, поставив переключатель пистолета в крайнее максимальное, как он считал, положение, Богдан направил его в темнеющее небо и нажал спусковую кнопку.
Ствол пистолета бесшумно выплюнул ослепительно белый в сумерках луч толщиной примерно в стержень шариковой ручки.