– Монах задумчиво покачал головой и добавил: – А быть может, в прошлой жизни ты был каким-нибудь знаменитым воином.
Я только улыбнулся его словам и, решив отложить разговоры о моих воплощениях на будущее, сменил тему.
– Кстати, как тебя зовут? – спросил я. – А то как-то неудобно называть тебя монахом.
– Меня не обижает такое обращение, ведь это – моя суть. А зовут меня Андреем. Во всяком случае, под этим именем я числюсь в лагерных списках.
– Хорошо! Андрей так Андрей. – Мне был непонятен смысл его последнего высказывания, однако я не стал вдаваться в подробности. – А меня зовут Алексей! Алексей Котов, но можно просто Алекс или Кот.
Мы пожали друг другу руки и разошлись спать.
* * *
Эту и последующие ночи я спал спокойно. Ко мне опять вернулся нормальный сон, и я не чувствовал себя таким психически разбитым.
Андрея назначили в мою бригаду, и все время мы проводили вместе. За эти дни нас связала крепкая дружба. Я чувствовал искреннюю симпатию к этому, не похожему на других, человеку. И хотя физически он был, откровенно говоря, слабоват, зато духовно и интеллектуально превосходил всех, с кем мне приходилось общаться в своей жизни.
Незаметно для самого себя я рассказал Андрею всю историю своей жизни.
– Ты – хороший человек, Алекс! – сказал он мне. – Я с первого взгляда, как только увидел тебя, понял это. И это очень несправедливо, что ты находишься в тюрьме. Тебе здесь не место, так же, как и мне.
– Что ты хочешь этим сказать? – не понял я.
– Я хочу сказать, что государство несправедливо осудило тебя. Оно заставляет провести лучшие годы жизни в тюрьме, хотя ты не совершал никакого преступления.
– Ты предлагаешь бежать отсюда? – Я все еще не мог понять, шутит Андрей или говорит серьезно.
– Но ведь ты согласен, что мы незаслуженно понесли наказание? – вопросом на вопрос ответил монах и улыбнулся. – А с несправедливостью нужно бороться! В данном случае все, что мы можем сделать, – бежать. – Уже серьезно он посмотрел мне в глаза.
Говорят, что глаза – зеркало души. Раньше я с легкой иронией относился к подобным высказываниям, но, заглянув в бездонные, полные тепла и доброты глаза своего друга, убедился в справедливости древней мудрости.
– Куда бежать? – Я спросил это чисто автоматически, хотя в душе уже согласился с предложением моего друга.
– Алекс, перед тобой открыты все дороги! Что ты видел в жизни? Где был? И ты предлагаешь смириться с судьбой и провести несколько лет в этом ужасном месте с его нечеловеческими законами?
Я задумался. Все, что говорил монах, было правдой. С точки зрения закона, мы – преступники, но по совести наше заключение – ошибка правоохранительной системы. Бороться с сильными мира сего, доказывая свою невиновность, – бесполезная трата сил и времени. Оставалось одно – побег…
– Я согласен! – решился я.
И как истинный практик спросил:
– Когда и как мы это сделаем?
– Я еще не знаю ни того, ни другого, – честно признался Андрей, – но думаю, что нет такой тюрьмы, из которой умные люди не смогут сбежать.
– Для полного успеха нам необходимо будет все хорошо подготовить и предусмотреть, – согласился я, уже начав обдумывать план побега.
После этого разговора прошло около недели. Мы внимательно присматривались к системе охраны заключенных в лагере и на работах. В конце концов пришли к единому мнению, что побег лучше всего осуществить со стройплощадки. Во-первых, оттуда легче выбраться, потому что на стройке работают не только зеки, но и вольнонаемные рабочие. Следовательно, охранники не так бдительно следят за перемещениями того или иного субъекта по стройплощадке.