Выпить хочешь?
Цистерну бы заглотил. Надо нервы успокоить.
Приезжай. Но на многое не рассчитывай. Я рано лягу спать.
Я тоже, Василий нажал отбой и прямиком отправился в сторону «Пятерочки».
Глава 2
Три слабых выбора
После разговора с Васей Дима находился в приподнятом настроении. Он свернет горы. И вечернее мероприятие с семьей, которое поначалу его тревожило, теперь казалось пустяковым делом. По пути домой он думал о рокировках. У него три кафе. Таня возьмет самый выгодный зал на Гжатской. Катя переедет на Будапештскую, а на Варшавскую, где она была, отправится сам Дима. Или Гриша.
Дима заехал домой.
Что-то ты долго. Мы уже готовы, сказала Оля.
Василий оказался очень упертым товарищем.
Ты его пытал, что ли? нахмурилась жена.
Сделал кое-что похуже. Пойдем, по пути расскажу, Дима подхватил пакет с полотенцами и тапочками и шагнул к двери.
В лифте он красочно описал разговор, хохотал, описывая физиономию бывшего администратора.
А что Василий сделал папе? интересовалась Маша, крутясь около взрослых.
Деньги у нас воровал.
А что папа ему сделал?
Уволил. Василий пришел угрожать, но у него ничего не получилось.
Они вышли из лифта.
Смешной он, заметила дочка. Если ты воруешь, значит, тебя надо наказать.
На улице крепчал мороз. Дима достал телефон и посмотрел температуру.
Сегодня 19 января. Крещение. Каждый год они с Олей и Машей купались в проруби, несмотря на мороз. Но сейчас на улице минус двадцать семь с ветром. И девять вечера. На проруби уже никого. Стоит ли так рисковать? А если что случится с ними или ребенком?
Он посмотрел на жену и подумал, что не сможет отказаться. Его Черный дракон не простит слабости. Они сели в машину. Дима завел двигатель и включил печку. Еще не остывший мотор передавал в кабину живительное тепло.
Может, погреемся здесь, а потом домой? Пока не уехали от подъезда? спросил Дима.
Шутник, сказала Маша.
Они подъехали к тропинке, ведущей на озера в парке Интернационалистов. Пешком было идти метров двести. Издалека он увидел черную змею проруби и будку для переодевания. Никого нет, но льда на воде еще не было, значит, купались минут пятнадцать назад. Десятиметровая ледяная полоса безмолвно глядела на него. Снова захотелось отказаться и пойти домой.
Дима почувствовал, как замерзли ноги в ботинках.
Кто первый? спросил он.
Давай ты. Быстро окунешься, потом Машу, я последняя, сказала Оля.
Будка железный каркас, обтянутый с одной стороны дермантином. Дима быстро разделся, чувствуя, как ледяной ветер забирает все тепло из одежды, сунул ноги в шлепки и побежал к деревянному спуску. Около лестницы было скользко, поэтому обувь пришлось снять.
Лед жег и колол ступни, но гораздо неприятнее были порывы ветра.
Дима вспомнил истину, что в сильный мороз купаться легче, чем в оттепель. Теплее выходить из воды.
«Если ты вообще выйдешь обратно, мой друг».
Барсик, давай скорее, я уже Машу почти раздела, услышал он крик жены.
Он ступил на лестницу и пошел вниз, уже не чувствуя ног и тела.
А если сердце остановится? Мороз, ветер, ледяная вода наши лучшие друзья. Вот и поминочки есть где провести.
С богом!
Черная ледяная бездна дошла ему до пояса. Он окунулся с головой, перекрестился, пробормотал трижды: «Господи, помилуй», чувствуя, как замерзает воздух в горле. Главное не останавливаться. Ушел под воду еще два раза и мигом рванул по лестнице вверх. Поскользнулся и едва не упал, зацепившись в последний момент рукой за обледеневший поручень. По ладони потекла струйка крови.
Сунул ноги в тапки и бросился к будке. Его колотило от возбуждения. Он вдруг почувствовал огромный прилив сил. Стало тепло. Даже ветер, казалось, стих.
Давай скорее, Маша ждет, торопила жена.
Он, морщась, натянул джинсы, рубаху, свитер, куртку, сунул ноги в остывшие ботинки. Замотал кровящую руку носовым платком и натянул сверху перчатку.
Я готов.
Жена в это время стянула с Маши комбинезон. Дима взял дочку на руки, донес до проруби.
Окунешься?
Холодно. Я боюсь.
Тогда давай одеваться.
Маша со слезами на глазах оглядела родителей.
Нет. Я искупаюсь.
Умничка. Я быстро, Дима поднес ее к длинной части проруби, встал на краю, расставил широко ноги, проверяя баланс. Потом крепко сжал запястья дочери, поднял и опустил тело в воду до плеч. Моментально вытащил. Маша закричала. Дима чувствовал себя последним извергом.