«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами;
Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка в нем живет ручная,
Да чудесница какая!
Белка песенки поет
Да орешки всё грызет;
А орешки не простые,
Скорлупы-то золотые,
Ядра чистый изумруд;
Белку холят, берегут»
«Сказка о царе Салтане» Александр Сергеевич Пушкин
Тогда-то и пришла ему идея сделать метки на наиболее часто гуляющих по миру странниках, т. е. вживить им всем ЧИП, самый простенький, передающий и записывающий их место положения, окружающие звуки и, если надо, делающий фото местности и окружения. Для этого ведь не надо операции, просто угостить вином, в котором они и проглотит самопередвигающийся по организму чип. (см. роман «Легенды далекого Острова». Примечание автора.) Это дало ему возможность в последующем следить за этими и другими путешественниками, обследовать их глазами и ногами разные части нового мира. Тем более, что заряжать эти чипы ему не было необходимости, а если человек умрет в дороге, то тоже оставит метку, где он был. И позднее можно будет их даже собрать, если понадобится. Вот и теперь он слушал рассказчиков, которые говорили за общим столом, рассчитывая на дармовую выпивку и закуску:
«бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и, чуть живые, обольются водою студеною, и только так оживут.» Так я рассказывал о нас в тех краях, но не слушали они меня, не верили мне, говорили, что лгун я.
А расскажи еще, дяденька, завопили селяне. Что ты видел в краях дальних? Что слышал там? Какие еще чудеса узрел?
Да много там чудес имеется. Но трудно там быть нашему брату, плохо там.
А почему, дяденька?
Улицы провоняют дерьмом, задние дворы воняют мочой, лестничные клетки воняют гниющим деревом и крысиным пометом, кухни порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняют затхлой пылью, спальни жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков.
Из каминов воняет серой, из кожевенных мастерских воняет едкой щелочью, из боен воняет свернувшаяся кровь.
Люди воняют потом и нестиранной одеждой, изо рта воняет гнилыми зубами, из их животов луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и страшными болезнями.
Воняют реки, воняют площади, воняют церкви, воняет под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял как и священник, ученик ремесленника как жена мастера, воняет все дворянство, и даже король вонял при нашей встрече, как дикое животное, а королева, как старая коза, и летом, и зимой.
Жители домов выплескивали все содержимое ведер и лоханок прямо на улицу, на горе зазевавшемуся прохожему. Застоявшиеся помои образовывали смрадные лужи, а неугомонные городские свиньи там купались.
А куда ж Правитель смотрит? Наш ведь вон во все века и бани требует строить, и мыться, и мочу в нужники сливать.
А Правитель их сам смердит аки дикий зверь. Он мылся всего два раза в жизни и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры. Его супружница мылась всего два раза в жизни когда крестилась и когда выходила замуж. И то только потому, что этого требовали церковные обряды.
Почему, дяденька?
Больше заботятся о чистоте духовной, чем телесной. И каждый селянин, часто совершающий омовение, находился под подозрением.
Рассказчик перекрестился и наклонился к очагу.
Одно время баня была объявлена, даже рассадником чумы. «Водные ванны утепляют тело, но ослабляют организм и расширяют поры, поэтому они могут вызвать болезни и даже смерть», утверждалось в одном медицинском трактате. И это писали учёные мужи, а не кто-то еще!
Когда Волков только прибыл и стал обосновываться в Скале, больше всего его удручало как раз отсутствие гигиены у местных жителей. Поведанное слушателям сегодняшним рассказчиком о дальней земле и их нравах было для него не ново. Он прошел это Да, много воды утекло с тех пор. Он не мог даже как следует общаться с людьми и женщинами, даже на расстоянии, не говоря уже о том, чтобы делить с ними не только постель, но и комнату.