– А-а-а… это я сейчас.
Дядюшка Сэм кинулся в подсобку выполнять заказ. Пока он там возился, старичок неторопливо допил вино, убрал футляр Вита в карман своего пыльного плаща и поднялся.
– Книжица та, что тебе добыть надобно, «Адское Пламя» называется. Еще ее «Кровавой» зовут. Переплет имеет кожаный, красный. Тиснение сверху золотое на обложке имеется – в виде круга. А в нем квадрат со звездою Алексиса Великого вписан. Маг был такой в древности. Давно жил. Очень давно. Это я тебе поясняю, чтоб ты книжицу ту опознать мог. Добудешь, зерцало целым и невредимым верну и беспокоить больше не буду.
Ошарашенный Вит поднялся с пола.
– Ты кто, дед?
– Сестричку свою узнавать надо, – усмехнулся старичок, превращаясь в сексапильную пастушку, которую недавно юноша лицезрел в зеркальце Мастера Торма. – Откушай братец, угощаю, – кивнула она на стол, на котором сиротливо лежала золотая монета, – подкрепись перед работой.
Вновь превратившись в старичка, странный посетитель просеменил мимо юноши и скрылся за дверью. Только она за ним закрылась, как из подсобки вывернулся дядюшка Сэм с вином и закуской.
– А где этот…?
Вит ответил ему, за каким-то чертом перейдя на язык троллей. Запас ненормативной лексики у них был огромный. Дядюшка Сэм застыл в восхищении. А юноша, спустив пары, ринулся из кабака, захватив презентованный старцем золотой. Он спешил, так как понял, что вляпался по самые не балуйся, и если не выполнит задание шантажиста вовремя, ему хана.
3
Только проскочив пару кварталов, отягощенный заданием и шишкой на затылке, Вит наконец-то взял себя в руки и перешел на шаг. Вскоре его нагнала повозка с развеселыми семинаристами внутри.
– Давай к нам, Витор, а то на вечерню опоздаем! – крикнул ему Гед, натягивая вожжи.
Юноша запрыгнул внутрь, перехватил поводья и яростно хлестнул ими тяжеловоза. Повозка рванула вперед.
– Какая муха тебя укусила?
– Что с наемниками?
– Все путем. Хрен кто найдет.
– Вы что, грех на душу взяли? – испугался Вит.
– Окстись! – обиделся Гед. – Веточками в овраге забросали, чтоб стража сразу не нашла. Перекантуются там ночку, к утру в себя придут.
– Ф-у-у… ты так больше не шути. Тут пост великий начался. Мы дела благие делать должны, а не непотребства всякие. Господь не примет, коль дела неблаговидные делать начнем, братия.
Чем более приближались они к монастырскому подворью, тем благостнее становился тон юноши, мозг которого автоматически перестраивался на общение со святыми отцами, уже принявшими сан. Подоспели вовремя. Телега въехала на подворье со звоном колоколов, зовущих прихожан к вечерне. Семинаристам в этом служении отводилась роль хора мальчиков, а потому они гурьбой повалили в церковь и заняли свое место на хорах. Проповедь отца настоятеля была на этот раз удивительно краткой, а потому служба не затянулась. Причину этого семинаристы поняли, как только прихожане разошлись, и монастырские ворота закрылись.