Эта книга необычна по жанру и содержанию. В ней есть и беспокойство о судьбах Православия, и размышления о долге архипастыря перед своей паствой и своей Церковью, и защита собственных убеждений, и по-христиански смиренное опровержение мнений оппонентов, и пламенное исповедание веры. По признанию самого автора, его работа задумывалась как доклад перед собратьями-архиереями или как небольшой компендиум для верующих. В своем главном итоге труд митрополита Никифора это единая и связная апология соборного единства Церкви, ее преданности Христу, ее внутренней свободы от всякого политического и националистического влияния извне. В конечном счете, слово автора находит свою духовную основу в том, чему и посвящено в догматическом и каноническом единстве Православия. И служит зримым свидетельством этого единства.
Нам показалось особенно важным, чтобы слово Владыки Кикк-ского было услышано и в Русской Православной Церкви. Надеемся, что в переводе, подготовленном и прокомментированном усилиями Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, книга будет со вниманием и теплом воспринята и нашими верующими как неложный голос архипастырской совести, как выражение сочувствия и поддержки многострадальному Православию Украины, как многоценный вклад в созидание мира и единства мирового Православия.
Председатель Отдела
внешних церковных связей
Московского Патриархата
митрополит Волоколамский Иларион
Предисловие
Невозможно отрицать тот факт, что Православная Кафолическая Церковь сегодня находится в состоянии кризиса и разделения из-за украинского церковного вопроса. Этот вопрос возник по причине самочинного и антиканонического предоставления Вселенским Патриархатом Константинополя «автокефалии» раскольническим структурам Украинской Церкви вопреки воле Православного Русского Патриархата, Матери-Церкви для православной церковной области на территории Украины. В последние годы украинский вопрос остается в фокусе актуальной православной проблематики с нескончаемыми дискуссиями, доводами и контрдоводами с обеих сторон, что приводит к трещинам в самом фундаменте единства всей Православной Церкви.
Не один день и даже месяц я колебался, следует ли мне по-прежнему хранить молчание, или мой долг выразить еще и в письменном виде мучительные для меня мысли по столь острому вопросу.
С настойчивостью звучал во мне голос моей архипастырской совести. Преодолеть свои сомнения. Переступить через свою инертность и фатализм, через пассивность своего комфорта. Как можно деятельней заняться этим вопросом и все же взяться за перо, ибо, по латинской пословице, verba volant scripta manent, иначе говоря, «слова летучи письмена живучи».
В конечном счете, сознание своей ответственности и долга перед единством Православной Церкви не позволило мне ловко сохранить нейтралитет, быть епископом-хамелеоном, безразличным и сонным приспособленцем. Меня мучил страх, не спросит ли Бог, в том числе и с нас, ответа за эту нашу вину, за молчание по вопросу столь трагичному, который грозит разделить Вселенское Православие. И мало-помалу, с чувством неотложной необходимости, где-то с ноября 2019 г. я начал изучать и вести записи об этом запутанном вопросе. Не один раз в ходе занятий различные заботы: пастырские нужды, управление, финансовые вопросы, культурная, гуманитарная, социальная и другая деятельность не только мешали мне продолжить исследование, но подчас грозили и вовсе прервать его и помешать его завершению.
И тут среди всех неудобств, волнений и колебаний нас неожиданно постигло тяжкое искушение пандемия коронавируса COVID-19. За ней последовали тяготы и мучения принудительной изоляции, беспредельной по своему ужасу. Но изоляция, одиночество избавили меня от мира и житейских хлопот, дали возможность глубже погрузиться в свои штудии и начать писать, при всем сознании моих скромных пределов, нижеследующий труд.
В удушливое время принудительной изоляции, в условиях экзистенциального испытания пандемии мне был дан шанс отложить всякое житейское попечение и, отринув страх смерти, витавший в воздухе, предать себя небесной страсти научного поиска, а затем и написанию сей малой книжицы.
Почти три месяца принудительной изоляции были для меня временем чрезвычайно плодотворным в духовном плане и продуктивным. В этих условиях и в самом деле было «впору вспомнить старые изречения: нет худа без добра и из горького выйдет сладкое»[1].