Держи. Только не жадничай и помногу не лови. Тогда его надолго хватит.
Это что? Степка держал поплавок двумя пальцами, как скорпиона. Он теперь заколдован?
Вроде того. Не бойся. Это как будто знак для водяников. Ничего особенного в нем нет, однако они вредничать не будут.
Спасибо.
Особо не хвастайся им. Силу он не потеряет, но тебе будут завидовать. И не жадничай, еще раз говорю! Теперь иди отсюда. На речку шел? Вот туда и шагай.
Что-то получив от человека, нужно дать ему что-то взамен. Если постоянно брать и ничего не отдавать, то жить колдуну останется ровно столько, сколько нужно пауку, чтобы обожраться и лопнуть. Паук ведь никогда не наедается. Пока есть пища, он будет поглощать ее, не обращая никакого внимания, что она уже вываливается с другого конца из треснувшего вдоль брюха. Но паук не понимает, что делает, а человек должен понимать. На то он и человек. Но и отдать слишком много не лучше.
Ирина прошлась вдоль границы пшеничного поля и быстро нашла то, что было нужно: два маленьких деревца. Рябина и осина, растущие рядом, в полуметре друг от друга. Больших ей было жаль, сойдут и такие. Избавившись от иллюзии платья, которая сильно мешала ей, она быстрыми движениями пальцев начала связывать жесткие волоски. Лунный свет лился на нее, вплетаясь в заговор. Вскоре между тонкими стволами натянулась нить основы и Ирина начала вязать на ней сеть. Без челнока, только на собственных пальцах.
У нее ушла почти вся ночь и почти весь конский волос. Последним она вплела свой. Восход был уже совсем светлым, когда она наконец оглядела сделанное и осталась довольна. Теперь предстояло самое неприятное Она вытащила из мешка слабо трепыхавшуюся курицу, глубоко вздохнула, взглянула на Луну и решительно впилась зубами птице в шею.
Глава четвертая
Зигфрид, я возьму твою куртку?
Что? немец разлепил глаза. Зачем она тебе в четыре утра?
Спасибо!
Подхватив висевшую на гвозде в сарае черную кожанку, она унесла ее к сторожке, развесила ее на крыльце и принялась подшивать сплетенную ночью сеть к подкладке. Зигфрид окончательно проснулся, вышел, скептически посмотрел на то, что она делает. Ничего не сказав, потянулся и, зевая во все горло, пошел к колодцу. Из кармана его джинсов торчала рукоять пистолета.
Когда он закончил умываться, все было готово. Ирина завязала последний узелок и снова воткнула иголку в косяк двери, где той и полагалось торчать. Куртку она протянула Зигфриду.
Держи!
Что это было? спросил тот.
Это называется: оберег.
Рыжая, ты о чем? Заклятье я и так остановлю, а пулю он все равно не удержит.
Проверим?
Ладно, хватит! Пошутили и достаточно. Не нужно портить хорошую вещь.
Нет, спорим!?
Она все еще держала куртку на весу. Зигфрид, вздохнув, вытащил Вальтер, сделал шаг в сторону, чтобы не попасть в нее и выстрелил, но того, что произошло, не ожидал никто из них. Ударил беззвучный взрыв. Ирину с ног до головы осыпало мельчайшими ледяными осколками пули, которая разлетелась буквально на песчинки. Иллюзию платья (в который уже раз за этот день!) сдуло с нее, как будто она сдуру вошла в церковь. Зигфрид опустил ствол и пальцами левой руки недоверчиво потрогал неповрежденную кожу.
Дверь сторожки открылась и в дверях появился Лесь. Посмотрел на них, сразу все понял и спросил:
Сдурели, палить с утра, да еще из этой штуки? Домовой чуть в трубу не выскочил.
Не понимаю сказал немец, осматривая куртку и поворачивая ее то одной стороной, то другой. Смотри, Лесник! Я вообще не ощущаю защиту. Как она сумела ее спрятать?
Ирина показала ему язык. Учитель взял куртку у немца из рук, посмотрел на сеть из конского волоса, кивнул и поднял глаза на нее.
Вот о чем ночью нечисть болтала. Поляницы жаловались, что кто-то в поле на лунный луч ворожит. Кто это еще мог быть, кроме тебя? Неплохо вышло. Даже не развязалось ничего.
И что, любой удар держать будет, спросил Зигфрид, забирая куртку и надевая ее.
Ну, любой, не любой Мое ружьишко ее пробьет, ее ножик учитель кивнул на Ирину, тоже. Твой меч, лук Татарки Шаману только посмотреть надо разок она распустится. Огонь снимет такое заклятье сразу же, так что если надоест можно просто сжечь. На солнце сеть надолго оставлять нельзя. Вот пожалуй и все. Носи на здоровье.
Благодарю. А в кирху войти?
Нечистого в ней ничего нет.