У Тани и Жерома не было четких правил обмена информацией. Они рассказывали друг другу что попало, обычно в длинных сообщениях с айфонов, изредка писали имейлы. Личные, сумбурные имейлы, которые отправляешь, не перечитывая, нравились Тане больше всех других текстовых форматов. После того как в 2015 году последние из ее друзей перешли на смартфоны, имейлы стали быстро вытесняться облачками куда более небрежно сформулированного текста в различных мессенджерах. Тем больше Таня ценила, что нашла в лице Жерома достойного партнера по обмену имейлами. Казалось, что Жером в своих длинных письмах, которые он писал примерно раз в неделю, нашел замену дневнику, которого никогда не вел, и у него всегда получалось интересно. Он часто рассказывал что-то про друзей, с которыми Таня даже не была знакома; теоретически он мог просто выдумать этих персонажей, но она доверяла ему и была уверена, что он тоже доверял ей. В своих имейлах они рассказывали друг другу правду, пусть и не всю. О причинах любовных страданий Амели Таня пока предпочла умолчать.
В выходные Жером прислал селфи, снятое во время пробежки. На снимке он был с белой спортивной повязкой на голове, на заднем плане виднелись ветряки и безоблачное небо. К фотке он приписал: «300 % Joy». Тане понравилось сообщение. Фотография была тщеславная и нетщеславная одновременно, потому что Жером с потным и покрасневшим лицом выглядел старше, чем обычно, зато ракурс был подобран выгодный слева и снизу, что подчеркивало его характерную линию подбородка, а выражение лица было по-хорошему дурашливым. По Жерому было видно, что он получает удовольствие от бега, а даже люди намного старше Жерома могут выглядеть привлекательно, когда излучают удовольствие.
Сидя за письменным столом, Таня вдруг посмотрела на Жерома не как на мужчину, с которым спала и говорила почти обо всём на свете, а как на мужчину из Гессена тридцати с чем-то лет, который любит фотографировать себя в хорошем настроении во время занятий спортом. Она сравнила его с мужчинами, которых встречала во время пробного периода в фитнес-клубе Holmes Place на Херманплац. Там многие выглядели хорошо, зачастую даже аристократично, что отчасти было связано с тем, что Holmes Place дорогой клуб. Жером отличался бы там в хорошую сторону тем, что его тщеславие лежало совсем в иной плоскости. Он нравился себе, но его цель была не в том, чтобы выполнить какой-то фитнес-норматив. В итоге Таня не купила абонемент в Holmes Place. Вместо этого она в мае 2017 года заново открыла для себя бадминтон; она играла в бадминтон еще в кильской гимназии; в этой игре она могла безопасно выплескивать достаточный объем агрессии.
«Дорогая Таня, Амели говорила с тобой? Ты не могла бы передать ей, что я очень сожалею? И что я прошу написать мне? Она меня заблокировала. Янис».
Таня не знала, откуда у него ее номер. Наверняка не от Амели; возможно, от ее бывшего парня, Макса. Макс всегда запросто делился ее контактами, чтобы продемонстрировать, что личная жизнь Тани его больше не касается. Таня еще ни разу в жизни не блокировала ничей номер, она никогда не удаляла имейлы и сообщения с неприятным содержанием и сама никогда не формулировала обвинения, Таня никогда не видела нужды в том, чтобы поставить пафосную жирную точку, она этим гордилась. Вместо того чтобы сразу ответить Янису, она написала сообщение Амели, что оказалось не самым умным решением. Потому что Амели утверждала, что вовсе не блокировала номер Яниса. Затем был звонок от Амели, который Таня назвала истерическим, хотя когда-то твердо решила не применять концепцию истерии к женщинам, потому что это всегда кажется дешевым ходом. Однако писательские успехи создали у нее впечатление, что слова, первыми приходящие ей в голову, обычно оказываются удачными и верными. Таня посчитала, что и на этот раз может довериться интуиции при выборе слов. Амели очень обиделась на упрек в истеричности.
В очереди на вечеринку Cocktail dAmore Таня стояла в бадминтонных кроссовках декатлоновской марки Artengo. Она была на сто процентов уверена, что в этой очереди, воскресным днем состоявшей примерно из четырехсот человек, она была единственным человеком в бадминтонных кроссовках. Они будто светились красно-оранжевым светом и создавали впечатление, что в них ноги потеют сильнее, чем в аналогичных кроссовках для залов более солидных брендов, но всё было наоборот. Еще на Тане были серые льняные штаны и такая же серая мужская рубашка, а под ней спортивный лифчик на случай, если на танцполе захочется снять рубашку. Лук с полностью обнаженным торсом, который становился всё более популярным и среди девушек на берлинских рейвах похожего типа, она считала не подходящим к своему амплуа, в отличие от спортивного лифчика и бадминтонных кроссовок, с которыми она себя прекрасно идентифицировала. В очереди вокруг нее стояли в основном мужчины с короткими темными волосами, некоторые с макияжем. Таня нанесла на свои волосы столько геля, что они плотно прилегали к голове и влажно блестели. После сорока минут стояния в очереди охранник на входе спросил Таню, бывала ли она здесь ранее, имея в виду вечеринки Cocktail dAmore, а не клуб «Мельница». Таня ответила: «Да, три или четыре месяца назад» хотя точно знала, что была тут три месяца назад, и при этом без всякого выражения посмотрела в лицо охраннику. Тот немного помедлил и пропустил ее дальше на личный досмотр и уплату пятнадцати евро. В первом же баре внутри она купила себе колу-лайт, чтобы принять остаток таблетки, который хранился у нее в носке в прозрачном пакетике. Половину этой бордовой таблетки с логотипом бренда одежды The North Face она употребила полтора месяца назад и с тех пор хранила остаток в холодильнике. По данным сайта saferparty.ch, в таблетке содержалось сто пятьдесят пять миллиграммов МДМА, и оставшейся половины Тане должно было идеально хватить для кайфа. Экстази не стоит принимать слишком часто. Эффект экстази нравился Тане больше любых других наркотиков, но начиная с двадцати семи лет она становилась всё чувствительнее к последствиям и была согласна на них только четыре-шесть раз в год, вероятно с тенденцией сокращения этого числа в будущем. На сегодня она анонсировала Жерому, который в Оффенбахе планировал одновременно проделать такой же эксперимент с кетамином, протокол кайфа. С тех пор как они стали парой, они делились друг с другом своим психоделическим опытом хотя бы на уровне сообщений. Таня даже не пошла в туалет, чтобы принять таблетку, и написала: «Приняла за стойкой. 14 часов 14 минут. Приятное безразличие. Тепло soon».