Ну что ж, приятель, если ты хочешь свои деньги назад, то давай, попробуй разговорить этого маленького выродка! сказал обладатель щупалец. Тут ведь как: сумеешь вскрыть сундук и сокровища твои!
С самого утра с ним бьемся, добавила одна из двух лысых голов.
А толку хрен да маленько! подтвердила вторая.
Помесь краба и кузнечика просвистела что-то, непонятное даже для моего вокабулятора, и протянула мне нож. Тот самый, что еще недавно носил за поясом воинственный Борк. Мой нож, которым я на даче резал хлеб и колбасу. А вот теперь этим ножом я должен был резать моргла, если, конечно, хотел выжить.
Преступники меня так просто не отпустят, это я понял сразу. Теперь я слишком много знаю. Да и отпустили бы куда мне идти? На корабль? Сидеть там, пока не кончатся припасы, а потом медленно умирать от голода в безжизненных степях?
Нет, решил я, или мы уходим вместе с Борком, или оба остаемся здесь! И дело тут вовсе не в храбрости или чести. Просто никакого другого выбора у меня нет.
Ух я тебя сейчас! заорал я что было сил. Отравить меня хотел, мразь? Скотина блохастая, мятежник корабельный!
Я вопил так, что бандиты опешили, и даже не сразу поняли, что именно я делаю. Так что прежде, чем мясистое щупальце ухватило меня за ногу, я успел несколько раз чиркнуть лезвием по веревкам удивленно распахнувшего глаза моргла.
А дальше началось черт-те что. Рыбак оказался животом в костре, Краб, оставляя за собой потеки ихора, бросился спасаться в реку, а Двуглавый, как когда-то я сам, на практике проверил, что тверже камень или теменная кость. В моргла будто бес вселился. Он метался по берегу, успевая отвешивать удары и пинки сразу троим, пока я терзал ножом одно-единственное щупальце Осьминога. Впрочем, надо заметить, мой противник был самым крупным из всех, а его толстую кожу дрянная китайская сталь брала с трудом. Я резал и колол, головоногий ревел и пытался подтащить меня остальными конечностями поближе, но каждый раз в спешке залезал щупальцами в огонь.
Наконец Борк раздал хороших всем остальным, и приступил к отбивке осьминожьего мяса. Из-за чадящего в костре комбинезона Рыбака я ничего не видел, но, судя по воплям спрутообразного, пришлось ему несладко. В конце концов бандит попытался вслед за товарищем улизнуть в воду, но тут уж я не подкачал: вцепился в его щупальце руками и ногами, затянул конечность в трескучее пламя и держал там, пока вой поверженного противника окончательно не затих.
С трудом отодрав от штанов приклеившиеся намертво присоски, я кое-как поднялся на ноги и тут же понял, почему одна голова хорошо, а две лучше. Валявшийся вроде бы без сознания громила вдруг схватил зазевавшегося моргла за горло и поднял над собой, победно крича. По лысине его стекала кровь, вторая голова безвольно болталась на сломанной шее.
И он бы, наверное, бросил Борка на камни, а потом затоптал крепкими ногами, но тут подоспел я.
Правый крюк всегда мне давался. Немало боксеров на турнире испробовали его на себе и остались лежать на настиле. Титул, как ни крути, достается лучшим! И плевать, что было это в шестнадцать лет, в школьной секции, которую я через пару месяцев благополучно забросил.
Мой удар не опрокинул здоровяка и даже не потряс его как следует, но зато он невольно опустил руку с зажатым в ней морглом, чтобы прикрыться от следующих выпадов. Борку хватило и этого.
Я не заметил, что он сделал, но двуглавый упал лицом вниз и больше уже не встал. Все было кончено.
А потом мы шли назад к кораблю. Шли долго, очень долго, и только поняв, что совершенно потеряли направление, остановились.
Слишком темно, не видно ни хрена, буркнул моргл. Давай здесь заночуем. Утром сориентируемся.
Я не стал возражать. Мы разделили припасы, устроились поудобнее в теплой траве, и не успел я подумать, что после всего пережитого теперь долго не сомкну глаз, как провалился в глубокий сон без сновидений.
Глава 5. Пастух ночью в поле
Следующим утром, когда мир озарился голубизной, мы снова принялись высматривать холм с кораблем. И обнаружили оный совсем не в той стороне и заметно дальше, чем нам бы того хотелось.
Вчера мы с морглом чудом прошли по лезвию бритвы, и оставалось только радоваться, что все завершилось хорошо. А еще побоище у реки избавило нас обоих от старых счетов и внесло, наконец, ясность в отношения. Пожалуй, с этого момента Борк окончательно признал меня другом. А я, к некоторому своему удивлению, признал другом его. Да, моргл втянул меня в опасные приключения, почти отравил гелием (хотя, если так подумать, маску-то ведь он для меня приготовил заранее), едва не оставил одного погибать на незнакомой планете. Пусть не со зла, пусть случайно, или по недомыслию, но Борк приносил в мою жизнь сплошные беды. Все так.