Путаясь дрожащими руками в непривычной одежде сплошь застёжки и лямки какие-то Инга заторопилась выполнить приказание. Катэрина уселась в кресло и молча глядела на неё. Инга боялась глаза поднять и прочитать во взгляде спасительницы, что она ей уготовила.
Наконец кое-как управилась с камзолом, стянула через голову рубаху, вскользь подивившись, какая же грудь у неё плоская, два прозрачных комочка плоти, да и только! Не то что у «сестры» её махонькие, да заметные груди-то! Штанишки упали на пол, и в тот же миг скрипнула дверь. Инга испуганно обернулась. Вошёл старик, высокий и худой, лицо сухое и ничего не выражающее, как морда бойцового пса. Старик не старик мужчина, в общем. Девочка застыла, не смея прикрыться, привычно покорная господам. Старик на Катэрину сухо глянул:
Почём знаешь, что она?
А ты на ноги ее посмотри!
Инга украдкой глянула на свои ноги. Ну да, кривые Насторожилась девочка так ведь и Катэрина хромоногая! Должно быть, это что-то значит Уж не дурное ли чего?
Старик кивнул. На два шага приблизился, девочка съежилась и задрожала, кляня себя за дерзость дрожать Но человек к ней даже руки не протянул. Бегло оглядел Ингу, ничего не сказал и вышел. Катэрина проворно закрыла за ним дверь. Спиной прислонилась и улыбнулась. У Инги слёзы на глаза выступили. «Спасибо, матушка!» поклонилась она мысленно. Но телом повторять не стала, знала лишнее. Не того от неё Катэрина ждёт! А чего? Непонятно пока, но Инга тихой сапой надеялась прояснить. Ведь не задаром же она здесь греется?
Давай-ка посмотрим, что у нас есть для тебя, Ежевика!
Княгиня весело подпрыгнула, будто девчоночка дворовая, и распахнула здоровенный сундук. На крышке его Инга успела углядеть такую же горгулью с яблоком в пасти. Не успела она покумекать, что бы оно значило, а княгиня уже выволокла кучу одежды и на кровать её плюхнула. И снова Инга поразилась, чего княгиня сама возится! Будь у Инги хоть пара слуг, она б ни в жизнь и пальцем не шелохнула! Валялась бы себе на подушечках пуховеньких, вино медовыми пирогами закусывала да жирела, как Мушка! А чего бы и нет? Хоть бы и Мушкина судьба зарезанной быть к господскому столу. А у Катэрины разве судьба иная?.. Зато успела б досыта натешиться!
«Всю жизнь костями бренчать и всё едино сдохнуть, ни разу куропатки жареной не евши. И на кой ляд жила тогда?» кричала Ежевика без слов в спину своей странной госпоже, да осеклась, когда та повернулась к ней:
Какой же ты хорёночек-то, покачала головой Катэрина. На-ка вот, надень! Это тебе половчее сядет!
Кинула что-то тёмно-красное, тяжёлое. Инга проворно поймала вещь, развернула. Батюшки, да это штаны! А она почему-то платье ожидала. Вроде как девка стыдно ей было и боязно себя таковой назвать, ведь в каком месте она к женскому принадлежит? Разве что там, между ног. Но никто не захочет такой заветренной селёдки, как она, проку от неё по-бабьи никакого. У неё до сих пор ни разу «грязных дней» не случалось. Видать, не способна она даже кровоточить, так что какая уж она «девушка»? Ну и правильно тогда госпожа ей с одёжкой определила! Инга кивнула сама себе и просунула свои корявые веточки в штанины.
Катэрина одобрительно кивнула и протянула ей сапожки. Простенькие, но такие красивые! Настоящие сапожки, о господи! Да Инга даже не знает, как их носить. Она даже зимой ноги оборачивала тряпьём, вот и вся её обувочка!
А госпожа подошла к Инге близко-близко, положила руки на плечики:
Отец дарует нам страдания, ибо сам не владеет ничем иным! Нет у него любви, и счастья нет, но он не жалобится и не скулит! И мы того не умеем, понимаешь меня, Инга? Отец наш Великий Изгнанник, Хромой Господь. Мы гордимся своими ногами, ибо помнят они об увечьях отца! Не скрываем свои изъяны и, будучи женщинами, носим штаны! Пусть видят все, кто мы есть, и не смеют помыкать нами! Отец от нас не просит и не требует, мы сами даём. Мы не служим и не поклоняемся, мы ангелы его, Инга! шептала княгиня горячим молитвенным шёпотом.
А много нас? робко прошептала в ответ девочка. Надежда горячим угольком вспыхнула а вдруг у неё и братья-сёстры самые настоящие могут быть? И не такие, как у князя Адалвалфа, а другие!
Катэрина тряхнула головой и вся переменилась на весёлую беззаботность:
Да ты сама всё узнаешь, со временем! Пойдём, пора ужинать!
Взяла госпожа Катэрина сестру свою названную за руку и повела за собой длинными коридорами. Мягко да цепко, как железо в шелках. Словно кошка мышку сжала и не ест, и не выпустит.