— Безухого, — уточнил Хренин и вдруг, неожиданно для себя, вякнул: — Пьера.
— Значит, все-таки документы проверили! — сам для себя проговорил старшина и вдруг заволновался, что имя Пьер звучит как иностранное, и если лысый гражданин другой страны, планы могут рухнуть. — Российский паспорт?
— У кого? — не понял Хренин.
— У Пьера вашего! — поразился тупости подчиненных Пожидаев.
— А паспорта у него не имелось, — уточнил Душко.
— Пьер, а фамилия как?
— Пьер — это имя из романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Персонаж там такой был, — уточнил Хренин. — А имя лысого мы не знаем…
Душко даже слегка пожалел своего несостоявшегося убийцу. Отвернул голову к стене и стал обозревать прижизненный портрет Павки Корчагина.
Нет, старшина Пожидаев на сей раз не орал, даже слова не молвил, просто подошел к Хренину и ткнул его каблуком ботинка в то место, за которое держался младший сержант.
Ушибленный упал между откидных рядов и застонал так громко, что толстый мент схватил обычный стул и кинул его в проход, откуда выло милицейское существо. Хренин тотчас замолк, попросту боясь, что может погибнуть здесь же, в Красной комнате.
— Значит так, — начал по новой старшина. — Жить хотите?
— Да, — тотчас определился выбирающийся из-под кресел Хренин.
— Жить хотят все, — признался Душко.
— Так вот, — продолжил Пожидаев, — сегодня в шахте канализационного люка был обнаружен труп мужчины лет пятидесяти, раздетый догола и с отсеченным большим пальцем правой ноги.
Старшина подвесил длинную театральную паузу, а Душко с Хрениным недоумевали, так как уже слышали эту информацию от опера.
— Мертвяк по фамилии Фи-син, — растягивая слова, проговорил Пожидаев. — Мертвяк при жизни слесарь, трудился по линии ЖКХ и имел на себе спецодежду, которой, вследствие убийства и ограбления, лишился, а также труп был подвержен либо прижизненному, либо посмертному глумлению, — домыслил милиционер. — Экспертиза установит!
Пожидаев закончил доклад и победоносно оглядел своих подчиненных.
— Да-да-да, — первым нашелся Хренин. — Ага-ага!..
— Чего ты загакал и заакал? — поинтересовался старшина, у которого опять зачесалось по всему телу.
— Молчу!
Душко же догадался, к чему клонит Пожидаев.
— Я так понимаю, что мы лысого подозреваем в убийстве слесаря.
— Молодца! — хлопнул себя по ляжке старшина.
— Да-да! — поддержал Хренин, почувствовав нечто позитивное и для себя. Его голова начала мыслить быстрее. — Лысый был в униформе ЖКХ, а значит, убил, завладел имуществом пострадавшего, а после не выдержал эмоционального прессинга…
— Чего-чего?! — прикрикнул старшина.
— Я имел в виду давления, — уточнил младший сержант. — Не выдержал его, крыша поехала, и он себе ухо и отрезал!
— Правильно, ребятки! — остался доволен выводами своих подчиненных Пожидаев и поведал им про думки свои партизанские…
В шестнадцать ноль-ноль старшина Пожидаев докладывал полковнику Журову:
— Есть подозреваемый по делу слесаря Фисина! Мы имеем подозреваемого убийцу! Именем и фамилией не располагаем, зато точно знаем, где находится фигурант! Наряд во главе с младшим сержантом Хрениным обнаружил участника преступления на Страстном бульваре в подозрительном состоянии, и при первичном расспросе тот неожиданно оказал сопротивление, которое проявилось в захвате табельного оружия ПМ, из которого впоследствии был ранен рядовой Душко! Старший наряда Хренин проявил героизм и выбил оружие из рук преступника приемом «маваша», после чего преступник скрылся на «скорой», номера которой имеются в нашем распоряжении.
После такого доклада полковник Журов так и сел на край стола, сбив спиной бюстик Президента.