— Что еще? — спросила Стефани.
— Вы не мой клиент, я не ваш адвокат. Я также не полицейский, и я не вправе допрашивать вас, но ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Вы никуда не отлучались из квартиры после нашего вчерашнего визита к вам?
— Я не выходила из своей квартиры с той самой минуты, как вы меня в последний раз видели.
Мейсон внимательно посмотрел на нее.
— А что вы хотите?! — воскликнула Стефани. — Джорджа Кассельмана убили, но и он убил моего отца. Неужели вы думаете, что я забьюсь в истерике, узнав, что этот человек мертв? Конечно, — продолжала она, — вы умный адвокат и знаете все ходы и выходы. Вы сделаете все, чтобы спасти своего клиента, а меня бросите на растерзание волкам.
— Это довольно неточное описание моего отношения к вам, — глухо сказал Мейсон. — Но пусть оно остается таким. Пошли, Делла.
— Куда теперь? — спросила Делла, когда за ними закрылась дверь.
— Теперь надо разыскать Гомера Гарвина и выйти на него быстрее, чем это сделает полиция.
— У них что-то есть против него?
— Появится, если Стефани Фолкнер расскажет про револьвер.
— А она расскажет?
— Как раз об этом я предпочел бы не говорить.
— А все-таки?
— Расскажет, если сообразит. Подумай только, что произойдет, если этот револьвер окажется орудием убийства.
— Следовало взять его?
— Ни за что на свете, — ответил Мейсон, открывая перед Деллой Стрит дверь лифта. — Я не хочу играть с огнем.
Они спустились в лифте, миновали холл, сели в такси и поехали в контору Гомера Гарвина.
— Думаете, он у себя?
— Если его нет, узнаем, где можно найти, — ответил Мейсон. — На сей раз перед нами не будет блондинки-секретарши, которая путает Голливуд с офисом.
Такси остановилось у здания, в котором находилась контора Гарвина.
— Не уезжайте, — попросил водителя Мейсон. — Мы тут ненадолго.
Они вошли в лифт, который мгновенно поднял их наверх. Мейсон с Деллой прошли по коридору и остановились у двери, на которой было написано: «Гомер Гарвин. Капиталовложения. Вход свободный».
Адвокат повернул ручку двери, толкнул ее и с удивлением обнаружил, что она закрыта.
Мейсон взглянул на свои часы:
— Черт возьми! Ни Гарвина, ни его секретарши. Кто-то же должен быть на месте. Она…
— Не забудьте, — напомнила Делла Стрит, — он сказал, что уволил ее вчера вечером. Возможно, они поссорились и она решила не отрабатывать две недели, а может, он сам не захотел, чтобы она тут слонялась.
— Но кто-то должен здесь быть! — Он постучал в дверь конторы, потом прошел по коридору к двери с табличкой: «Гомер Гарвин. Посторонним вход воспрещен» и постучал в эту дверь. — Да, никого. Идем вниз и попробуем связаться с ним из вестибюля, Делла.
— Но я не знаю его домашний номер, а в справочнике он не указан.
— Не важно. Спросим у Герти.
Мейсон и Делла Стрит спустились в вестибюль, где стоял целый ряд телефонных будок. Делла Стрит позвонила Герти, узнала номер телефона Гарвина, набрала его, подождала минуту и сказала:
— Не отвечает.
— Тогда звони младшему.
— У него ведь медовый месяц?
— Он уже работает, а медовый месяц он провел в Чикаго. Скажи, что хочешь поговорить лично с ним. Не называйся, если не спросят. Только скажи, что хочешь купить машину и что будешь говорить с ним лично.
Делла кивнула, назвала нужный номер, несколько минут препиралась с торговым агентом, потом открыла дверцу будки и вышла.