Вершковые клыки стучали друг о дружку, и спина моя покрылась холодным потом. Понимая, что охранник в кабинет войдет не сразу, а доберман будет у подоконника уже через несколько секунд, я снялся с подоконника и полетел вниз.
Грохнувшись в клумбу и исцарапав все руки шипами роз, я вскочил на ноги и помчался к тому месту, где располагалось, по иронии судьбы, Международное общество кинологов.
Кузя настиг меня у кованой изгороди. Когда же он своими бешеными глазками рассмотрел в моей руке оружие, потерял покой окончательно.
От первой пули он взвизгнул, затем взвизгнул, когда ему в башку ударилась вторая, и, сообразив, что это не так больно, как показалось сначала, прыгнул…
Брюки моего костюма треснули, и через секунду я почувствовал холодок на пояснице. Опускаясь на землю с другой стороны, я увидел левую штанину в зубах черной твари. Влепив доберману напоследок еще пять шариков, я побежал к «Мерседесу»…
Глава 11
На Пречистенке у музея Толстого меня остановили. Посмотреть на водителя редкого в этих краях «четырехсотого» направился лейтенант в желтой жилетке поверх рубашки. Он светился отражателями так, как светился теперь Кузя.
Пистолет я выбросил еще на пересечении со Знаменкой, поэтому держался спокойно. Лейтенант смотрел на меня через окно долго и пристально. Потом попросил выйти из машины и стал ходить вокруг нее, как заговоренный. Сразу после этого выяснилось, что вид водителя «четырехсотого» в этих краях еще менее редок. Моя невозмутимая неподвижность, верно, разволновала второго дэпээсника, и тот тоже вышел посмотреть на происходящее.
— Скажите, я могу посмотреть в ваш багажник? — миролюбиво полюбопытствовал лейтенант.
— Конечно, — я невозмутимо откинул крышку и показал все, что возил: домкрат, огнетушитель и аптечку.
Лейтенанту уже давно пора было попросить двадцать баксов и вернуть мне документы, но он продолжал сохранять задумчивый вид.
— Я могу посмотреть ваши вены?
Понимая, что лучше не спорить, я оттянул рукава куртки и показал безупречные вены, не знающие инъекций. Лейтенант заглянул внутрь салона, потянул носом воздух. В салоне, я знаю, пахло кожей.
— С вами все в порядке? — спросил он наконец.
— Вы хотели спросить, почему у меня одна штанина вместо двух?
— Я хотел узнать, — не медля с ответом, заговорил лейтенант, — все ли с вами в порядке.
— Нет-нет, не отпирайтесь, вас, видимо, распирает от любопытства, почему у меня одна штанина! — рассердился я, потому что точно знаю — управление транспортным средством с одной штаниной ПДД не запрещают. — Почему бы вам не проверить машину, не убедиться в том, что не перебит номер двигателя, не идентифицировать меня с фото на водительском удостоверении, не выяснить, есть ли у меня полис ОСАГО, не просрочен ли талон техосмотра и просто не отпустить? Почему вам нужно обязательно знать, все ли со мной в порядке?
Лейтенант почесал пальцем в ухе и постукал моим удостоверением по ногтю.
— Я бы уже давно идентифицировал вас и отпустил, если бы это было возможно.
— Что же вам мешает?
— Мне, гражданин, мешает шапка с прорезями для глаз на вашей голове.
Незамедлительно стянув маску, я сунул ее в карман.
— Формализм, придирки…
— Почему вы мокрый?
— Меня бросили в реку.
— Почему без штанины?
— Я же говорил!.. Я защищался.
— Маска?
— Это не маска.
— А что это было? Позвольте покопаться в ваших карманах?
Я позволил. Но он не возбудился, потому что ничего, кроме маски, не нашел, а диск лежал в бардачке. После карманов он занялся бардачком, нашел диск, но он его не взволновал, потому что был в бардачке, а не у меня в кармане, и потом, он лежал поверх десятка альбомов «Криденс», «Смоуки» и «Роллинг Стоунз».