Сама гостиницы потрясла воображение москвича, этот дворец, построенный в 1920 году французским архитектором по подобию дворцов на Лазурном Берегу, словно был специально предназначен для лиц, прибывающих в Бразилию с суммами в семь нулей. Умирая от голода, я спустился вниз и заказал фейжоаду. Так назвал фирменное блюдо официант. Забыв о том, что акклиматизация, как и привыкание к местным блюдам, проходит в рамках непременного воздержания, я сметал тушеную черную фасоль и тушеную смесь свинины и говяжьей солонины, включающей такие компоненты, как бекон, копченые свиные колбасы, свиной язык, уши, ножки, а также ребра и вырезку. Кайпиринья — тростниковая водка с добавлением сахара, тертого дикого лимона и льда — был бесподобен, поэтому я влил в себя не меньше полулитра этого коктейля. С набитым ртом я попросил принести к столу ноутбук, подключенный к сети, и первое же мое письмо на родину было адресовано Щуру. Единственное неудобство, связанное с этим, заключалось в отсутствии русской клавиатуры. Именно поэтому, как мне кажется, Щур тратил много времени на ответы. Он сначала переводил мое видение родной речи в латинской транслитерации и только потом, прокачав текст в русском формате, стучал ответ.
Друг мой, как поживает Федя?
На Федю пришлось надеть кандалы. Вчера во дворе он укусил дога, тому пришлось ампутировать лапу. Хозяин дога ищет Федю с двустволкой. Я в шоке.
Найди мне что-нибудь о Марии Белан из «Вижуэл» и некоем Треере, это бывший директор «Ребуса».
С пионерского лагеря у меня осталась привычка в первую очередь есть гарнир и только потом мясо. Наш вожатый, человек много видевший и, по всему, опытный, учил нас, недоумков: «Куриную ножку ты всегда сожрешь, а кто за тебя будет рис хавать, скотина?» Когда я вплотную подобрался к бекону, комп пискнул и высветил письмо.
Плохие новости.
Что, они разбогатели?
Если ты так видишь плохие новости, тогда новости, наверное, хорошие. Белан, бывшая заместитель президента «Вижуэл», неделю назад была задержана прокуратурой и в настоящее время находится в следственном изоляторе. О причинах не спрашивай, это слишком дорогая инфа. Треер почему-то уехал в Израиль. Не понимаю, что человеку с фамилией Треер делать в Израиле, но его тоже арестовали, потому что он приехал не один — с деньгами, а если каждый будет приезжать в Израиль с такой суммой, то в Израиле скоро некуда будет девать деньги.
Я поблагодарил верного друга — верного потому, что мы с ним не работали в одном офисе, и нас не связывало ничего кроме бизнеса, и уже собирался заняться свиным ушком, как вдруг услышал за спиной странный разговор.
— Митюша, ты помнишь Корнеева?!
Я отложил свиные уши и навострил свои. Осторожно посмотрев за спину, я увидел парочку старичков, сидевших за столиком и поедающих что-то молочное. В руках женщины была газета, которой она трясла, как будто стряхивала воду, и трясла так сильно, что я едва смог прочесть ее название — какие-то «Московские…» или «Московский…» не то новости, не то вести, не то комсомолец, не то бит. За морем телушка полушка, да рупь перевоз — эта газетка обошлась парочке не меньше десяти долларов.
— Митюша, ты помнишь Корнеева?! Митюша, я с кем разговариваю?..
Если этот хряк через минуту не скажет что-нибудь, я развернусь и заору: «Дальше читай, стерва!»
— Ну, помню. Он помогал Илье наладить бизнес.
— Так вот его убили!
— Илью? За что?
Она привезла его в Бразилию, как мне кажется, с одной целью — проветриться. С такими мужьями невыносимо жить в тесной Москве. Но теперь для нее должно быть очевидно, что океанское побережье совершило с ней злую шутку. Ветер выдул из него остатки ума.