Так точно! ответил Джейран.
Ты катер не покидаешь ни при каких обстоятельствах. добавил Кирилл. Даже если нас начнут убивать, а тебе покажется, что ты можешь помочь. Тебе надо лишь внимательно следить за котлом и поддерживать давление в районе четырех атмосфер. Именно это, а не что-то другое, способно спасти наши жизни, и твою тоже. За нарушение этого приказа шкуру спущу. Все ясно?
Так точно!
Остальным вооружаться. Если мутанты попрут, в бой не вступать. Кладем их шумовыми гранатами и мчимся на катер. В разведку пойдет Борис, как самый опытный.
На самом деле, Кирилл лукавил. Отправляя в разведку Бориса, он думал не только и не столько о его опыте, сколько о его возрасте. Борис был самым старшим из всех, мог мутировать в любой момент, а значит, его жизнь стоила меньше других в создавшейся ситуации. Кирилл так и не привык взвешивать жизни, как ценность шахматных фигур на доске, но иногда это все же приходилось делать.
Борис кивнул. Вскоре ему удалось достать концом багра до дна, и катером стало возможно управлять.
Поворачивай налево, сказал Кирилл. Кажется, в эту сторону обрыв становится ниже.
Отталкиваясь багром от дна, Борис повел катер вдоль берега. Затем Бориса сменил Ахмед.
Запоминаем, что наше главное оружие тишина, напомнил Кирилл. Все видели, как дикие у озера Мариут проскальзывали под самым носом мутантов. Твари нас не чуют, они нас только слышат. Слух у них чуткий, поэтому, чем меньше шумим, тем больше шансов не нарваться. В идеале нам надо тихонько найти чего-то похожее на населенный пункт, добыть там топливо и сети для ловли рыбы. Больше нам тут ничего не нужно.
Ясно, Кир, ответила Анна. Не волнуйся ты так, что мы, первый раз против мьютов?
В Африке нас было много, у нас были собаки и артиллерия, ответил Кирилл. Тут ничего этого нет. Поэтому ни о каких драках речи быть не может. Тишина, тишина, и еще раз тишина.
Вскоре стало очевидно, что высота обрыва и правда становится меньше. Кирилл встал на баке и поднес к глазам бинокль.
Дальше обрыва вообще нет, сообщил он. Видны домики почти у самой воды. Одноэтажные. Возможно, рыбацкая деревня.
Тогда сети там обязаны быть, с довольным видом заметил Борис.
И топливо, согласилась Анна. Не на веслах же они за рыбой ходили.
Когда до конца обрыва оставалось метров двести, Кирилл приказал бросить якорь.
Не слишком далеко? спросил Борис.
Боишься перетрудиться, топая пешочком? с усмешкой спросил Кирилл. Пока встанем тут, прикрывшись обрывом. Ты пройдешь по пляжу, осмотришься. Если что, пулей назад, а Джейран кинет в котел полную лопату угля.
Ну, да, согласилась Анна. Если там есть кому смотреть, то один разведчик точно привлечет меньше внимания, чем паровой катер.
Борис нацепил саблю на пояс, повесил автомат на плечо, закинул за спину рюкзак с гранатами и снаряжением. Рабочих раций, к сожалению, не осталось, да и не от чего было зарядить их аккумуляторы.
Ему пришлось прыгать в воду, и хотя было мелко, едва выше колена, но одежда все равно вымокла изрядно. Борис побрел, подняв автомат над головой, и вскоре выбрался на узкий, усыпанный сухими водорослями пляж под обрывом.
Добравшись до края обрыва, Борис лег и дальше продвигался ползком. Что его к этому побудило, никто не понял, но и сигналов тревоги тоже подано не было. Все напряженно ждали в полной тишине, нарушаемой только редкими вскриками чаек и шипением пламени в котле. Через минуту Борис поднялся сначала на корточки, затем во весь рост. От него до ближайших строений оставалось меньше ста метров. Наконец он поднял автомат и несколько раз описал им широкие круги, давая понять, что опасности он никакой не обнаружил.
Ахмед глянул на Кирилла. Тот понимал, что от него ждут команд, но медлил. Что-то ему мешало двинуть людей вперед. То ли впитавшееся в кровь и плоть представление о безусловной опасности нового мира, то ли какие-то мелочи, ускользающие от сознательного анализа, но при этом их хватало подсознанию для возникновения ощущения легкой, но устойчивой тревоги.
Ладно. Джейран у котла, остальные берем снаряжение и оружие, все же произнес Кирилл.
Что-то не так? напрямую спросил Ахмед.
Не знаю. Устал, перенервничал, или дурное предчувствие. Не могу понять.
О! Ахмед неожиданно шлепнул себя ладонью по лбу. Хорошо, что ты сказал!