Мои милые дети! Какое это счастье видеть, каким восторгом светятся их глаза, когда им открывается сокровенная часть этих знаний! Какую бы специальность они ни выбрали в будущем, их души будут богаче и ярче от получаемого на этих занятиях умения проникать в суть явлений, имеющих множество уровней понимания.
Урок набирает разбег.
Я перехожу на форсаж: «Экипаж, взлетаем».
Я любуюсь своим экипажем, упивающимся чувством полёта в математическом пространстве, усеянном манящими искорками Неразгаданной Тайны.
Искорки Неразгаданной Тайны вот что мерцало и манило меня в глубине Её глаз.
Она прошла, очаровала и забыла. А я остался и удержал Её потрясающее обаяние в своей памяти.
Урок окончился. Впереди у меня «окно». Я иду к себе в кабинет, окружённый оседающими искорками покинутого на время пространства математической безбрежности и восходящими искорками, ворвавшимися в мою память из глаз повстречавшейся мне утром незнакомки. Перед дверью моего кабинета Её искорки вдруг материализуются и пронзают меня, будто электрическим током.
Здравствуйте, Евгений Алексеевич! К Вам можно?
Вид у меня дурацкий. Кажется, я что-то Ей ответил в положительном смысле. Она проследовала за мной в мой кабинет, присела по моему предложению за приставной столик для посетителей, назвала себя и цель своего прихода.
Интересно, почему меня вдруг перестали слушаться мои руки, ноги и голова?
Ида Александровна Рубанская. Учитель английского языка. Стаж педагогической работы по данной специальности: семь лет. Среди учебного года была вынуждена переехать в наш город на постоянное место жительства. В райОНО Ей рекомендовали обратиться за трудоустройством в нашу школу.
Говорят, что если очень-очень чего-то захотеть, оно обязательно сбудется. Мне редко удаётся разобраться в самом себе. Не хватает умения видеть себя беспристрастным взглядом со стороны и честно признаваться себе в своих слабостях, например, в слишком смелых фантазиях на тему удачливости в любви.
Каюсь, я очень-очень хотел увидеть Её вновь.
Вот оно и сбылось.
А я растерялся.
Она отвечает на мои обычные для такого случая вопросы, а я рассеянно слушаю, отдаваясь очарованию её голоса. Вот так бы слушал его и слушал до конца своей жизни!
Вы меня не слушаете, Евгений Алексеевич? Мне кажется, Вы думаете о чём-то своём. Я, наверно, не вовремя?
Я спохватываюсь и испытываю при этом ещё большую неловкость.
Мой ответ её успокаивает:
Так Вы берёте меня к себе?
Беру! Беру насовсем!! запальчиво вскрикивает моя душа, но вслух я, притворно помедлив, произношу нарочито бесцветным голосом:
Да, Ида Александровна. Вы нам подходите. Наша завуч Марина Михайловна введёт Вас в курс дела. Добро пожаловать в наш педагогический коллектив!
Глава 2
Наша молодость не исчезает бесследно. Она переходит от нас из этого мира в те измерения, где нет времени, а, значит, нет и старения. Поэтому она также вечна, как вечны наши души, принадлежащие к иному пространственному измерению, по-разному именуемому в разных эзотерических учениях.
То же происходит и с любовью.
Она не подвержена угасанию!
Она вечно полыхает жарким пламенем там, где нет этому помех.
Третий урок в первой смене у 7-го «В».
English.
Я разместился на задней парте рядом с problem child Игорем Синюшко. У него вечно рассеянный взгляд и вызывающая небрежность во всём: в одежде, в отношении к своим тетрадям и учебникам, в манере общения с одноклассниками. Свою плохую успеваемость по большинству предметов он объясняет просто: «Да, если бы я захотел, я бы отличником был! Только зачем мне это нужно?..».
Меня Игорёк побаивается и как директора школы, и просто как мужчину с твёрдым и решительным характером, и дисциплину на этом уроке не нарушает.
Вот, если бы Вы могли, Евгений Алексеевич, на каждом моём уроке присутствовать в этом 7-м «В»! Очень трудный класс! Понимаю: переходный возраст. Но их ровесники из параллельных классов ведут себя намного адекватнее. А здесь Один Синюшко Игорь чего стоит! Недавно моим почерком поставил двойку в дневник старосте класса Новак Елизавете. Что с ней после этого было!..
Вы меня не слушаете, Евгений Алексеевич?
Ловлю себя на том, что я смотрю скозь Иду Александровну (Идочку, Солнышко моё), опьянённый её голосом и обаянием, думая, стыдно сказать, о чём.