Заполнив какие-то бумажки и пообещав найти виновников, нас с братом отпустили домой.
В травмпункте мне зашили развороченную щеку и переносицу. Темные нитки, пропитанные йодом топорщились из моих ран и в совокупности с фиолетовой гематомой придавали физиономии вид ужасающий. В школу я не ходил неделю.
Тем временем у брата наметилась свадьба. В назначенный день гости, друзья, родственники были приглашены в ресторан Интурист, куда после обряда бракосочетания в загсе заявились и молодые. Перед свадьбой в нашей семье состоялся совет! На повестке дня был вопрос брать меня в ресторан или нет. С одной стороны родной брат, а с другой- такая рожа, что все гости разбегутся. Решено было замазать меня маминой пудрой и надеть огромные черные очки, привезенные братом из Пицунды. Свадьба прошла на ура. Гости пели, плясали, веселились, поднимали тосты за здоровье молодых и кричали неизменное Горько! Все это время я сидел молча и сосал шампанское. Бокал за бокалом. В какой-то момент я, видимо, нарезался и потерял границы разумного. Пошатываясь я встал, застучал вилкой по хрустальному бокалу и попросил внимания. В глубоко прочувствованном и, как мне казалось, проникновенном тосте я пожелал счастья и достатка молодым, поблагодарил родителей за то, что подарили мне такого замечательного брата. Сказал спасибо его верным друзьям и совершенно не к месту помянул Витьку Засухина, благодаря которому развязалась война районов итогом которой стали мои боевые раны. На этих словах огромные черные очки, закрывавшие пол лица, со стуком упали в ведерко со льдом из под шампанского и всем гостям открылась сияющая физиономия с обрывками черных, пропитанных йодом ниток, торчащих из зашитой переносицы и распухшая щека, заплывшая большущим фиолетовым синяком. Далее последовала немая сцена, как в финале комедии Николая Васильевича Гоголя Ревизор!
ПИОНЕРИЯ, МАРЛБОРО и СЕКС
рассказ
Я всегда очень неплохо рисовал. Досталось умение от отца, по наследству. Ну и, естесственно, в школе это эксплуатировалось по полной программе. Я постоянно выпускал какие-то стенгазеты, молнии, поздравлялки и прочую дребедень. И вот, аккурат, ко дню пионерии, забирает меня с уроков наша старшая пионервожатая в свой кабинет для срочного выпуска праздничной стенгазеты. Звали ее Светка. Ну, не газету, конечно, а вожатую. Лет ей было, думаю, двадцать. Училась она на втором курсе пед института. Короче, Светка эта была просто бомба. Высокая, стройнющая блондинка, с обалденными длинными ногами, которые игриво сверкали из под ее юбчонки, доводя до умопомрачения, страдающих от полового созревания старшеклассников. И вот она разложила предо мной на столе чистый лист ватманской бумаги, карандаши, тушь, гуашь и говорит: Я тебя закрою, через часик приду, проверю. Твори! Обдав меня шлейфом французского парфюма, Светка выпорхнула из пионерской комнаты.
Я услышал, как в замочной скважине провернулся ключ. Тут я заметил, что на стуле лежит большая кожанная сумка, а из нее, как призывный маячок чужой, заграничной жизни, красно -белым огнем горит пачка сигарет Марлборо!! Это было выше моей юношеской силы воли и пионерских принципов. Я решил тиснуть пару сигарет. Потянул пачку из сумки и вдруг оттуда с шелестом выскользнула целая кипа цветных, глянцевых фотографий. Далее следует немая сцена, озвучкой к которой послужит бешенный стук моего подросткового сердца. Ибо описать словами эмоции, которые я испытал в следующее мгновение, не предсталяется возможным. На фото была Светка. Да-да! Длинноногая, стройнющая блондинка Светка, причем совершенно голая!!! Но и это не все. Светка была с мужиками, которые имели ее самыми разнообразными способами!!!
Здесь делаю паузу в рассказе, дабы перевести дух.
Фотографий было штук тридцать, все очень высокого, студийного качества. В общем, я не долго думая, спер одну и положил во внутренний карман синего пиджака школьной униформы.
Ровно через час пришла Светка, посмотрела набросок стенгазеты, одобрила, забрала сумку и опять испарилась. Еще через пару часов я дорисовал свой шедевр и со всех ног бросился разыскивать дружбана Женьку Карпухина. Ибо только его я мог посвятить в свою страшную эротическую тайну. А дело было действительно серьезным. В Советские годы за такие фото можно было запросто не только вылететь с работы и из института, но и отправться в республику Коми на двух-трехгодичные курсы по лесозаготовкам. Женька оказался куда более предприимчивым пацаном, чем я. Поцокав языком над Светкиными прелестями, он тут же предложил вернуть ей фото в обмен на блок Марлборо. И вот, мы, словно профессиональные заговорщики нацарапали левой рукой записку с нашими предложениями и подсунули под дверь пионерской комнаты. На следующий день на перемене нас поймала Светка.