Лорка замолчала, услышав шаги на лестнице. Приподнялась, подалась вперед, разглядывая поднимавшегося к ним человека. Над ступеньками неторопливо плыло знакомое темечко с розовой плешинкой.
Пахомыч ваш, сообщила она, снова разваливаясь на стуле.
Курите?! с притворным осуждением воскликнул Пахомыч, одолевая последние ступеньки и для пущего эффекта хватаясь за голову. Вот выйдете замуж, родите деток с рожками, поймете свою ошибку, да поздно будет..
Одного уже родили, парировала Лорка. Хватит нищету плодить. Пусть начальство размножается, оно денег много загребает. Маринке вообще незачем с этим спешить. Грех такую фигуру портить. Найдет себе старичка-миллионера, похоронит быстренько и заживет в свое удовольствие.
Как состарюсь, сиротку на воспитание возьму, поддержала подругу Марина.
Пахомыч фальшиво нахмурился:
Узко мыслите девчонки. Не по-государственному.
Кто сейчас, Пахомыч, мыслит по-государственному? Марина метнула в банку окурок и полезла в косметичку за помадой. По-государственному тебе, к примеру, заведующим отделом быть пора. Хоть бы диссертацию написал, что ли. Вокруг такие дубы защищаются, ты же со своей светлой головой на них вкалываешь за гроши. Смотреть больно!
Пахомыч кисло улыбнулся и махнул рукой:
Поздно мне. Дети, дача, шабашка. После десяти уже в сон клонит. Когда писать-то? Связей нужных опять же нет.
Разговор оборвался. Фонтанчики дыма в тишине взмывали вверх, голубя высокий потолок.
Вернувшись в лабораторию, Марина застала там лишь Славика. Он с такой тщательностью затачивал кончик карандаша, как будто собирался идти с ним на медведя. На его кульмане белел распятый кнопками лист ватмана с контурами будущей детали.
Слушай, двигатель прогресса, давай сорвемся на обед пораньше, Белоконя все равно нет, предложила Марина. У Лорки окно на улицу выходит. Рванем через него.
У Славика моментально пропал интерес к карандашу.
Давй! активно поддержал он прекрасную идею, бросая карандаш и полную стружек точилку на свой рабочий стол. Но не через архив. У меня свои пути имеются.
Поставив в известнось пришедшего из курилки следом за Мариной Пахомыча, что отлучаются по комсомольским делам, молодые люди исчезли за дверью. Через черный ход, минуя проходную, бдительно охраняемую Цербером, они пробрались в дальний конец институтского двора. Там вплотную к кирпичному забору лежала куча щебня. Славик поднял с земли широкую гниловатую доску. Брошеная на склон кучи, она своим противоположным концом достала до самой вершины.
Прошу, Славик протянул спутнице руку, приглашая к подъему.
Доску сам заранее сюда притащил? спросила Марина стаскивая с ног модельные босоножки на высоком каблуке.
Еще весной,
Двигаясь гуськом, они добрались до верхнего конца доски.
Славик прыгнул первым. Приземлившись на травяной газон по ту сторону забора, крикнул Марине, вытянув обе руки ей навстречу:
Прыгай, я подстрахую.
Сбросив вниз босоножки и дамскую сумочку, Марина приготовилась к прыжку. Ветер неожиданно приподнял край ее платья, и взгляд Славика скользнул выше колен. Она заметила это, пристыдила:
Бессовестный, куда смотришь?
Подумаешь, проворчал уличенный отец двух детей. Что я женских ног не видал?
Видал, да не такие, не без кокетства уточнила Марина и прыгнула.
Славик подхватил ее на лету и не отпускал дольше, чем того требовалось. Марине пришлось легонько толкнуть его ладонями в грудь, чтобы освододиться.
Куда пойдем? спросил Славик, нехотя выпустив из рук ее талию.
В «Юпитер».
Там же цены космические.
Зато хорошо кормят это главное. Желудок надо беречь, не так ли? Вытерев ступни, Марина надела босоножки и перекинула ремешок сумочки через плечо. Сомнения в сторону, коллега, сегодня я тебя угощаю,..
Кафе высшей наценочной категории «Юпитер» занимало первый этаж жилого дома. За большими окнами на покрытых белыми накрахмаленными скатертями столах вспыхивали, задеваемые солнечными лучами, фужеры.
Вспугнув семенившего перед входом одинокого голубя, Марина первой вошла в полумрак вестибюля кафе. Перед гардеробом на стуле клевал носом дородный швейцар.
Здрасьте, дядь Миш, приветствовала его Марина, ступая на ковровое шоссе, уводившее в направлении зала.