Хозяин, Хозяин, тонкий писклявый голос известил темноволосому мужчине, что в его покои пробрался уж, Они пришли Спасатели планет явились на Землю.
Мужчина, медленно поднялся со своего ложе и облачился в железный костюм. Спальня Хозяина представляла каменное, холодное сооружение без окон и с единственной дверью, в которую мог войти только тот, кто миновал охрану. Кровать стояла в центре спальни и занимала львиную долю пространства. Устлана она была дорогим, золотистым шелком.
И что? прогремел голос чудовища, которым обратился мужчина.
Ну, это же они протянул испуганный уж.
Еще никто не доходил до моей обители мне нечего бояться, вновь прогремел его голос.
Луиза с полной корзиной чистой одежды зашла в родной домик. Девушка улыбалась солнцу. Красота природы дарила ей неописуемое счастье.
Ребята, я вернулась, крикнула Луиза и с грохотом водрузила корзину на деревянный, посеревший от времени, стол, Спуститесь, помогите мне!
Ответа не было. Девушка поднялась по лестнице. Каждая дощечка издавала старый скрип, сообщая, что пора ее сменить на новую.
Чердак встретил Луизу пустотой. Три деревянный кровати, аккуратно застланные шерстяными одеялами. Широкое окно, через которое ярко светило солнце. И тяжелый сундук со старинными вещами. Детей нигде не было.
Где вы прячетесь? проходя вдоль по чердаку, произнесла девушка. Но, осознание того, что их нет, пришло само собой, принеся угнетающее волнение.
Внизу раздался стук двери. Луиза вздрогнула. «Ну, ребята держитесь», сердито выкрикнула она и быстро сбежала в низ, но там ее ждало разочарование. Перед нею стояла удивленная мать.
Доченька, ты не заболела? спросила Энн На тебе лица нет. Что случилось?
Мама, дрожащим голосом начала объяснять Луиза Данки, Птера и Собак пропали куда-то.
Ну, они же дети Им хочется погулять, попыталась успокоить дочь Энн.
Девушка испугано посмотрела на женщину. Слезы уже навернулись на глаза Луизы, когда вновь скрипнула дверь. Энн обернулась к вошедшему Сержу, а дочь разочаровано прошептала «Они пропали, мама».
Что здесь за собрание? пробасил Серж. Энн строго посмотрела на него и мужчина все понял.
Снова сбежали, сердито выдохнул он.
Луиза встрепенулась и с ужасом посмотрела на отца.
Нет, папа, Они бы оставили записку. Они пропали Я не уследила за ними!
Девушка зарыдала и, забыв о чистом белье, бросилась бежать к речке. Там ей всегда становилось спокойнее. Там она их впервые увидела. И там планировала вновь отыскать.
Эти десять долгих лет, Луиза считала лучшим периодом в своей жизни. Раньше, она сбегала на берег реки, чтобы предаться мечтам о другой жизни, называя эту игру «если бы». А если бы она была красивой? А если бы ее любили? А если бы. Эта игра настолько затягивала девушку, что временами Луиза теряла связь с реальностью и уходила в мир грез. В ее мечтах Эльфы до сих пор жили в лесу, а в реке обитали русалки. Иногда Луиза сама себя делала русалкой, представляя, как некий принц очень красивый принц, однажды приедет сюда испить воды и обязательно влюбится в русалку по имени Луиза. Но каждое мгновение той, прошлой жизни, реальность жестоко обрывала эти счастливые грезы молодой девушки. Ей напоминали насколько она не хороша собой, как странна ее жизнь
Все изменилось с появлением ребят. Луиза в первый же миг, когда увидела этих, завернутых в тряпье малышей, поняла как раньше уже не будет. И действительно. Девушка перестала замечать на себе презрительные взгляды соседей. Ее больше не волновала внешность. Ей стало все равно на перешептывания молодых парней, которые раньше были ей интересны. Дети изменили не только ее мир, но и ее взгляд на саму реальность. То, что раньше было отвратительным и жалким, превратилось в светлое и счастливое будущее. Ведь она стала матерью, пусть даже не подарив им жизнь.
Потому теперь, всякий раз потеряв ребят из виду, Луиза боялась, что все это счастье в миг окажется сном и она очнется в той реальности, где кроме мечтаний у нее ничего нет.
Наступил вечер. Огненное светило ушло за горы и уже стемнело. В маленьком домике семьи Лервини, стояла гробовая тишина. За столом, у окна, сидела Луиза. Ее хрупкое тело то и дело содрогалось от рыданий. По бледным, почти мраморным щекам, стекали длинные капли слез. Рядом с девушкой сидела Энн и мягко сжимала ладонь дочери. Женщина молчала. Слова были неуместны.