Правда, им непременно должно будет при всем том еще и сопровождаться жаркой и никем никому нисколько и близко не навязываемой полемикой по поводу всего-то в них действительно понятого и увиденного.
Однако все ведь тут едино одним лишь удивительно же ярким и сочным миром благой фантазии в этот обыденно блеклый мир ничего того по-настоящему ценного нисколько так вовсе и близко не привнесешь.
Нет, уж во всех тех нечестивых реалиях обыденной жизни ничему вот к лучшему никогда не перемениться, а в особенности это касается всех тех донельзя неприглядно грубых ее черт.
Причем наибольшую неудачу всяческие недалекие реформаторы потерпят именно в том случае коли напрочь они откажутся хоть как-либо вообще якшаться со всяческого рода житейской грязью, ну а живя в мире одних только слащавых грез так и подавно.
34
То есть кому-то может и вправду хотелось бы весь этот мир светом добра и любви искрометно разом всячески осветить, да только «насильно мил не будешь», а потому и нечто подобное окажется возможным, разве что коли действовать одним тем никому не навязываемым добром и ничем, собственно, более.
И должно же человеку искать в других именно свет, но вовсе не там, где его попросту нет, и никогда не было, а также (что важно) не требовать от других дать им все то, чем может обладать разве что тот, у кого все этого было буквально-то во всем его изобилии.
Однако уж люди находящееся в плену невообразимо красочных миражей, а также еще и вдоволь объевшихся всяческих сладостных иллюзий, безусловно, блистательного, однако полностью этак при этом мнимого бытия, будут и вправду способны наскоро переродиться в нечто ужасное из-за одного только столкновения с неописуемо черствым и бездушным бытом серой реальности.
35
А это, собственно, и есть тот почти уж полностью неизбежный конец всякого того сколь и впрямь совсем не в меру восторженного идеализма.
Уж того-то самого, при котором буквально всякую более чем естественную реальность до чего еще безответственно разом заменяют очень даже на редкость удобной ширмой, полностью скрывающей за собой все ее совсем ведь откровенно грязные и донельзя темные стороны.
Причем с этаким чисто уж умозрительно всеблагим видением мира всенепременно еще будет и вправду возможно до чего этак преспокойно прожить буквально всю свою счастливую жизнь.
Однако не дай только Бог кому-либо из всех этих прекраснодушных деятелей добра и на самом-то деле и вправду столкнуться с той самой вполне осознанно отчужденной от всякого их праздного мировоззрения, очень этак во всем бескрайне суровой действительностью
Весьма ведь преотличным примером, чего это именно из всего этого еще уж действительно может, собственно, выйти, явно бы должно послужить как раз-таки именно судьбе добрейшего человека Николая Гавриловича Чернышевского.
Оказавшись сугубо временно за решеткой, он и написал свой откровенно демонический роман «Что делать», а он и был, кстати, именно той книгой, которую тот еще молодой Ульянов затем усердно штудировал в течение двух долгих недель, после чего ему, безо всякой тени сомнения, и вправду все стало уж окончательно неотъемлемо ясно.
36
Но и без подобного поэта в прозе тех еще самых «истинно задушевных исторических реалий» вполне ведь хватало тогда и многих других авторов
И сколь немало в те времена было тех несчастных, что разом повернулись всем своим возвышенным духовным ликом совсем уж прямиком ко всему тому до чего липкому и однозначно этак более чем беспредельно подлому злу.
Причем произошло это именно как раз потому, что светлое добро в их душах было крайне этак искусственно на редкость извращено тщетными поисками чрезвычайно чистых идеалов, а потому и оказалось оно во всем до чего и впрямь немыслимо зверски же прекраснодушно.
Поскольку те люди явно черпали все свои духовные истоки именно из ослепительно ярчайшего отрицания простых и вовсе-то безрадостных реалий, уж как есть возникшего именно на почве дичайшего несоответствия низменности и простоты всего этого физического мира и всяческих и всевозможных о нем литературных сказаний, в которых зачастую великородно царствовала излишествующая вычурность
Ну а если кое-кто весьма стоически рассматривает буквально всю нынче имающуюся действительность только через кривое зеркало литературы, мир в его глазах точно ведь тогда станет полностью двухмерным, а не трехмерным и такие люди будут жить в плену иллюзий и совершенно напрасных и слепых надежд.