Что ты говоришь? попробовал возразить отец такому напору желчи, но сын больше говорить не стал. Дмитрий считал, что зря родители бросили его в 1992 году. Но если бабушку Тому он любил и за многое был ей признателен, то сестричку, которую до сего дня видел только на фотографиях, при встрече совсем не принял.
Наглая ты какая, объявил Дмитрий, когда Саша только что, занеся из машины какие-то вещи, без разрешения взяла подушку в их с женой комнате.
Чего это я наглая? удивилась девушка. Дом такой же мой, как и твой. И вообще: зачем вам с Ритой четыре подушки? Перебьётесь. «Как жаль, что всё так», расстроилась Анна. Давно пора было повиниться не только перед сыном, но и матерью. Овдовев, Тамара растила дочь, не позволяя себе привести в дом отчима для девочки. А когда та вышла замуж, вроде бы и стала поглядывать на мужчин вокруг. И даже наметился у Тамары Николаевны роман. А тут проблемы зятя и переезд в менее комфортную двушку. Хорошо ещё, что начальство жилищного управления, где Родина работала бухгалтером, помогло найти вариант в том же районе, поблизости. Не пришлось привыкать к новому месту.
Зная, что детям предстоит отъезд, Тамара Николаевна первая выступила против того, чтобы они тащили Диму с собой. Ада и Виктор Белецкие поддерживали сватью. В непризнанной республике шла война. Как ребёнку учиться в Тирасполе? Где все они будут жить? Какие деньги им будут платить? В итоге мальчика оставили у бабушки Томы, решив, что у неё Диме будет удобнее, так как у дедов Белецких есть Тимофей. Пятилетнему ребёнку объяснили, что папа с мамой едут зарабатывать деньги. Только зря врали уже через год, пойдя в посёлке в школу, мальчишка узнал о своём отце другую правду: бандит и вор, скрывающийся от закона. Про то, что Белецкий ушёл добровольцем воевать, кроме взрослых в семьях не знал никто. Даже Тимофею про это не говорили. Вскоре, в силу обстоятельств, описанных выше, Тамаре Николаевне пришлось переехать в посёлок насовсем. С работы она ушла, жила на деньги от сдачи двух квартир своей и сватов, растила внука, помогала Тимофею. Иногда, в периоды подведения годового баланса, брала работу на дом. Денег на жизнь без запросов хватало. Теперь же предстояло думать, как уживаться.
Ладно сейчас май, скоро лето, тепло. Если оборудовать сарай, то мужчинам можно спать и там, сказала женщина, понимая, что Тимофей прав, а по осени придётся мне выставлять моих жильцов и переезжать, бабушке тоже было больно смотреть на перепалку внуков. «А с другой стороны, родные-то они только по паспорту. Дня вместе не жили, с чего им любиться?» признавала пожилая женщина.
Не говоря о разнице в возрасте в четырнадцать лет, непохожими Саша и Дима были прежде всего внешне. Сын унаследовал еврейскую линию отца: невысокий, коренастый, темноволосый, с большим крючковатым носом, врезанным в высокий лоб и очерченным дугами бровей-щёток. Матовая кожа и пухлые щёки, заметная и густая щетина, стоит не побриться полдня, даже в молодости взрослили его. Сашенька же уродилась тоненькая, высокая, светловолосая, как мать и бабушка. Такая же зеленоглазая, со взглядом настороженным, нередко цепляющим, как багор, и защитным прищуром, она часто улыбалась, показывая рекламные зубы. Но самым удивительным в лице казались озорные ямочки, каких не было в семье ни у кого. И голос девочки звонкий, высокий, а не как у матери и бабушки. Они разговаривали тихо, мягко, низко. Сашенька же голосисто звенела повсюду весенней сосулькой, разбивающейся об асфальт дзынь, дзынь. А когда злилась дрень, дрень, как разболтавшийся ксилофон. Глядя на дочь, Анна порой узнавала в ней себя. Подростком, она тоже была угловатая и нескладная, бледная и улыбчивая. И очень недоверчивая. Росла-то без отца с пятнадцати лет, что тут скажешь? Матери, едва сводившей концы с концами, была признательна за желание обеспечить всем необходимым.
Про их вечную нужду они с мамой как раз и разговаривали сегодня утром на кухне, едва поднялись. Анна, раз всё одно не спала, уже в семь встала на кухне к плите. Мать проснулась, как только пошёл запах от первого блина. За ней свояк и муж.
Такое впечатление, что в доме никто не спит, пошутила Анна добродушно, вытащив вторую сковородку, чтобы дело шло быстрее.
Такое впечатление, что все тут на каникулах, Тимофей бурил взглядом пустой, пока, стол.
Кроме тебя, Тима, все, осадил Сергей. Что с утра бесишься? Мне не рад, так хоть Ане порадуйся и племяннице.