У него отец там на смене, раздался тихий голос маленькой девчушки.
Лидушка обвела взглядом своих учеников, на которых она наводила страх, и которые впервые ослушались ее. Они не сдвинулись с места. Это были шахтерские дети.
Плотник скатился по лестнице на второй этаж, распахнул дверь в класс, где занимался младший брат Сашка. Мелкие тоже стояли у окна и смотрели, как к холодному октябрьскому небу поднимаются клубы черного, зловещего дыма.
Санька, крикнул он, побежали.
Брат посмотрел на учителя математики, пожилого мужчину, спрашивая разрешения.
Иди, Саша, сказал он.
Когда они прибежали к шахте, она уже была оцеплена. Пожарные, скорая помощь, спасатели и милиция уже начинали свою работу. Возле оцепления, напротив административно-бытового корпуса, скопились люди. Кроме родственников и друзей, здесь находились и любопытные. Происшествия, как магнит, всегда привлекает человеческую натуру. Похоже, взрыв, судачили в толпе.
Со стороны АБК был виден лишь огромный столб черного дыма. Как огромный спрут, он кольцами охватывал небо, извивался, качался под порывами ветра. На промплощадку, или по-другому шахтный двор, никого не пускали. Однако Плотник знал здесь все ходы и выходы. Надо было выяснить, что же произошло. Он крикнул брату:
Пошли!
Но Сашка схватил его за рубашку.
Мать.
Плотник обернулся и увидел мать, которая спешила с другого конца улицы. Он закричал, привлекая ее внимание. Она остановилась, повертела головой, наконец, увидела сыновей и бросилась к ним.
Что, что случилось? крикнула мать. Где отец и Ваня?
Так звали старшего сына.
Похоже, взрыв, но никто ничего не говорит, на шахтный двор никого не пускают, ответил Плотник. Но я знаю, как туда попасть.
Как?
Со стороны одноколейки.
Основные наземные узлы шахты располагались следующим образом. В восточной части находился административно-бытовой корпус. Несколько лет назад, когда шахта модернизировалась, с юга к нему возвели небольшую пристройку, где появилась вторая проходная. Наискосок слева, если встать лицом к административно-бытовому корпусу, на шахтном дворе находился копер, служащий для спуска и подъема горняков, а также для подъема угля из лавы. Ее глубина составляла 500 метров. Копер соединялся транспортировочным конвейером, по которому уголь поступал на погрузочную эстакаду с бункерами. Оттуда он подавался в вагоны, которые приходили на промплощадку с юга по одноколейным железнодорожным путям. Также на юге, уже за пределами шахтного двора, высился террикон из пустой породы. Справа от копра находился вентиляционный узел с установками главного проветривания, расположенный на поверхности вблизи вентиляционного ствола. Справа, наискосок от вентиляционного узла, располагался ремонтный цех, а рядом гордость всей шахты оздоровительный комплекс с бассейном и сауной. Ограды вокруг промплощадки не существовало, ее окружали лишь густые заросли кустов и деревья.
Плотник с матерью и Сашкой быстро обежали промплощадку с юго-востока и вышли к одноколейке, на которой стоял железнодорожный состав, готовящийся под погрузку угля. Его задержали в связи с недавними событиями. Возле вагонов стояли два сержанта милиции в бронежилетах и с автоматами.
Они нас не пустят, с досадой сказал Плотник.
Мать не ответила и подошла к милиционерам.
Что произошло на шахте?
Не знаем. Нас послали в оцепление, приказали никого не пускать.
Почему с автоматами?
Весь горотдел подняли по тревоге. Доставили сюда. Большего сказать не можем.
Пожалуйста, пропустите. У нас там отец и старший сын.
Мать едва не плакала.
Нет. У нас приказ.
Ну, пожалуйста!
Мать рванулась вперед.
Гражданка, не делайте глупостей!
Один из сержантов положил руку на автомат. Другой что-то говорил по рации.
Что вы делаете, сволочи!!
Мать, Плотник потянул ее за руку. Пойдем.
Взгляд сержанта стал жестким и он понял, что уговаривать милиционеров бесполезно.
Пойдем, повторил Плотник, найдем другое место.
Его услышал другой сержант.
Там опасно на самом деле, хмуро сказал он. Лучше вам туда не ходить. Вас все равно не пропустят. Хотя Видите вон ту кривую березу?
Они посмотрели туда, куда указывал сержант.
Там еще не успели выставить оцепление, можно пройти, добавил он. Но я вам ничего не говорил.