Привет. Ты новенький здесь?
Да. Меня зовут Эл, он протянул руку.
А меня Зак, пациент протянул руку в ответ, я сапёр, подорвался на мине времён гражданской войны.
А я попал в аварию.
Сколько тебе лет, Эл?
Двадцать пять. А тебе.
Тридцать два. Эл, не слышал ли ты о военнопленном со сбитого вертолёта, который сейчас лежит в нашем госпитале?
Более, чем слышал. Военнопленный я.
Вот как, Зак с интересом оглядел Гоара, по-моему, в тебе нет ничего особенного.
А чего во мне должно быть особенного, а, Зак?
Рассказы о коммунистах рисуют нам образ врага: конфедерат заучка, помешанный на науке, трудовой дисциплине, не верящий в Бога и поклоняющийся диктатору Ламеду. Ты веришь в Бога, Эл?
Нет. Но и Ламеда я не обожествляю.
Как и я не верю ни в Бога, ни в Императора. А не могли бы твои родители перевернуть город, узнав, что ты пропал?
Не могли. У меня нет родителей. Я сирота.
Сочувствую. Мои родители регулярно приносят мне домашнюю еду, как и моя девушка. А у тебя девушка есть?
Нет. Я ещё не встретил ту самую
Говорят, что в вашей стране секса нет. Что ваши бабы слишком скромные и зажатые, не дают до свадьбы.
Не все.
А ты девственник?
Нет.
А когда ты лишился девственности?
Лет двадцать назад, уверенно ответил Эл, напрягая остатки памяти.
Что?! Зак поперхнулся чаем, в пять лет?!
Нет. Конечно, нет, произнёс Гоар, задумавшись, во время аварии я сильно ударился головой и, похоже, до конца не пришёл в себя. И мне ещё повезло: больше никто, кроме меня, не выжил.
Я бы так не сказал. Выжил ещё пилот.
Но доктор Эбер чётко сказал мне, что из найденных в вертолёте тел только моё подавало признаки жизни.
Из найденных в вертолёте да, но пилот успел выпрыгнуть с парашютом и приземлиться в лесу, где наши ребята его и подхватили.
Я не шпион и не спецназовец, а инженер, сказал Эл. Зачем военным сбивать гражданский вертолёт? Наши державы не воюют, и разрешение на пребывание в империи у пилота наверняка было.
А я откуда знаю? пожал плечами Зак, доставая из кармана пачку сигарет «Галеон». Может, подумали, что на борту как раз шпион. Или откуда-то пронюхали, что ты крупный спец по компьютерам.
Возможно, пожал плечами Эл, только это значит, что меня сдал кто-то из своих.
Пойдём покурим, произнёс Зак, открывая пачку и доставая сигареты.
Не курю, ответил Гоар. Я спортсмен. Бывший, поправил он, посмотрев на свою коляску.
Что же, Эл, вижу, ты нормальный парень, как и все мы. Бывай, опираясь на костыль, Зак двинулся к выходу.
Эл оседлал инвалидную коляску и поехал в палату. Мозг нуждался в дальнейшем восстановлении, клонило в сон, и он прилёг поспать.
***
Сны он видел совершенно разные. В основном про преподавание в Физтехе и разработку компьютерного железа. Но попадались и вовсе сюрреалистические: про странный мир, в котором нет нищеты, болезней, войн, религии и народы мирно уживаются друг с другом, машины летают по воздуху, совершенна экология, а вся планета превратилась в единое рациональное государство, и люди стали одной нацией. Проснувшись, Эл задумался. Неужели ему приснился коммунизм? Он вспомнил, что сам с иронией относился к идее, что он рано или поздно наступит. А тут всё так живо, ярко и реалистично!
Следующий сон показал сцену из детства, было ему около пяти лет. На берегу моря располагался небольшой городок. Юный Эл шёл с отцом на пляж по утренней дороге, выложенной брусчаткой, мимо старых автомобильных развязок с фонтанами, затем по пирсу, минуя статую русалки.
Папа, медуз сегодня нет? взбудоражено произнёс паренёк.
Нет, сынок. Они покинули наши берега три дня назад.
Эл облегчённо вздохнул.
На горе к югу распростёрся большой город, покрытый как авангардными сверкающими башнями-высотками, так и старинными храмами основных религий. Ощущалось лето в почве, воздухе и воде. Море манило Эла и одновременно отталкивало: он страшно боялся медуз. Однако отец сказал, что их здесь нет.
Расположив вещи на пляже, юный Эл пробежался по пирсу и спрыгнул в воду. Задержав дыхание, он глубоко нырнул и принялся изучать подводный мир родного моря. Кораллы, водоросли, разноцветных рыбок.
Внезапно проплывающие стайки рыб вздрогнули и разлетелись кто куда. Вода завибрировала. Ощущалось приближение кого-то пострашнее медуз.