Еще в портфель нужно положить белый бантик, который сползает с тонкой косички. Постоянно приходится смотреть, не упал ли он позади меня. У всех уже модные пышные резинки, а мне до сих пор не купили.
Возвращаясь из магазина, я засмотрелась на мальчишек, гоняющих мяч в хоккейной коробке посреди двора. Они бегают, кричат, машут руками. У нас, у девчонок, занятия проще: прыгай через резиночку в «тяп-ляп» или сиди себе, как те две девочки на лавочке у подъезда, с куклами. Мальчишки девчонок к себе не берут.
Подойди сюда. Вытру. Бабушка на лавочке всплеснула руками, тяжело поднялась со скамейки и, попыхивая, достала платок из халата. Такая красивая девочка и в грязной юбке.
Пока я смотрела на местных футболистов, мороженое поддалось весенним лучам и, промочив дно стаканчика, запачкало край школьной юбки.
Ты откуда такая? усердно оттирая, поинтересовалась бабушка.
Из того дома. Вон мое окно, показывала я на пятый этаж.
Колина дочка, что ли? Я еще самого Кольку помню. Мы с его мамой, бабушкой твоей, вместе детей в школу водили. И, проговорив еще что-то непонятное, бабушка снова грузно села на лавочку в тени.
Баба Сима местный старожил. Всех здесь знает. Она каждый день, как по расписанию, выходит во двор. То просто сидит на лавочке, то вяжет, но больше всего любит завести разговор. Временами просто смотрит: наверное, высматривает, кто испачкался. Зачем же ей еще носовой платок?
Дальше пришлось идти по бордюру. Дядя Леша поливал клумбы у подъездов, и вода сочилась сквозь блоки прямо на асфальт. А так весело идти в черно-белых туфлях по бордюру.
Мама уже два раза во двор выходила, высматривала. Нельзя так.
Кусты мальвы зашевелились, и показалась фигура почтенного дворника в темно-серой робе и черных солдатских сапогах. Высокие побеги цветов оплели розовыми бутонами его куртку, внесли свои краски.
Больше не буду. Я пожала плечами: «Знаю, что нельзя, но очень хотелось мороженое в такой жаркий день».
Нельзя маму так беспокоить. Иди скорее домой.
«Такой интересный запах в подъезде. Наверное, кто-то специально душит, чтобы всем было приятно», думалось мне, пока я поднималась на пятый этаж, считая пролеты. Запах как после дождя на улице, только в подъездах дождей нет.
Мам! Я дома!
Ты почему так долго? Я уже десять раз выходила, думала, ты во дворе на качелях, а тебя нет! Руки в боки предупреждали о том, что шалить нельзя. По пятницам мама тоже заканчивала пораньше.
Она пристально смотрела на меня, замерев в ожидании ответа.
Я сегодня ходила сама в библиотеку.
«Ну я же была там. Маме нужно говорить только правду. Не всю, конечно».
В следующий раз предупреждай. Папа не дождался и ушел сегодня в ночную смену. Сказал, увидит на улице даст ремня.
Я его не видела.
«Хорошо, что не видела».
«Дать ремня» устное предупреждение о том, что плохие поступки родителям не нравятся. И лучше его понять сразу.
Я сегодня зашла в заводской магазин и кое-что купила, сказала мама с кухни, откуда слышалось бряцанье крышкой кастрюли и доносился запах супа. Ты почему еще не переоделась?
Пока я скрывалась за шторкой, отгораживающей мою комнату от большой, мама чем-то зашуршала в своей сумке. В руках у нее оказалась большая желтая книжка с девочкой и мальчиком на обложке. Они держали мир в руках.
«Ге-о-гра-фи-че-ски-й ат-лас. Мир и че-ло-век», прочитала я по слогам и уже хотела было его открыть.
Сначала вымой руки. С улицы пришла. Поедим и будем листать.
Ой! Постоянно одно и то же. Умойся. Помой руки. Поешь. А вечером, наверно, опять придется чистить зубы. Столько лишних движений.
В супе были буквы это весело, а вот лук и куски морковки в сторону. Пусть Мурзик ест.
Мурзик черно-белый, как туфли тем временем сидел на подоконнике за шторкой, прищуривал глаза и смотрел за птичками, которые веселились, щебетали и перелетали с дерева на балкон соседнего дома. «Цветы в горшках стоят на окне, потому что питаются от солнца. Может, он сидит на окне, потому что тоже растет и питается от солнца?»
Мам, а почему люди не дружили с большими котами?
Какие люди? Мама застыла. Наверное, опять хотела что-то сказать про то, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми.
Пещерные.
Это слово успокоило маму.
Наверное, потому она задумалась. Потому что большие коты, а правильно львы, ели тех людей. А ты ешь морковку она полезная, добавила мама, как обычно, про полезность.