Нет его нет Арбата. Всё давно изменилось.
И Москва его песни здесь давно не поёт
Ну, а мне Окуджава ночью снова приснился,
Как с гитарой своей по Арбату бредёт
У каждого свой путь
По жизни я иду как по канату
На первый раз я может и дойду,
Но если захочу пойти обратно,
То непременно в пропасть упаду
Идти вперёд закон канатоходца
Всегда вперёд и только лишь вперёд!
Но если вдруг в лучах чужого солнца
Остановлюсь. Лишь слава не умрёт
Но не моя. Того кто был здесь первым
И первым тот канат преодолел
Всю жизнь мы ходим по канатам-нервам,
Но где-то должен быть тому предел!
Канат всего лишь крепкая верёвка,
А я хожу по лезвию ножа
Причём туда-сюда без остановки,
Хоть иногда под пятками душа.
У каждого свой путь и правосудие:
Кого верёвка ждёт и нож кого
Не нам решать, кем в будущем мы будем,
А может быть не будет ничего
История любви
Историю любви своей пишу,
Но только что-то нужных слов не нахожу,
Тех прошлых слов лишь про любовь,
Про то, как я к тебе, любимая спешу
А вместо слов одни метели за окном
И мысли в голове лишь об одном,
О том, что ты там где-то ждёшь
И обо мне грустишь опять, моя любовь
Историю любви своей пишу,
И от восторга я почти, что не дышу,
И кровь кипит, перо скрипит,
Но нужных слов лишь про любовь не нахожу
А вместо них один на небе лунный лик
И я склонившийся над прозою старик
А ты всё ждёшь, моя любовь,
Когда люблю тебе скажу без лишних слов.
Скрипка Паганини
В красавице Одессе, что у моря,
Играла скрипка. И шумел Привоз
Скрипач одесский Паганини дядя Моня
В последний раз сюда её принёс.
Чтобы отдать её после концерта
Какому-то барыге за долги
Ведь говорят, что музыка бессмертна,
Но и у музыки, выходит, есть враги.
А скрипка та не пела, а рыдала,
Как будто понимала, что к чему,
И не по-человечески страдала
По скрипачу, по Моне своему
Божественная музыка, ей-богу,
Предназначалась Богу в этот раз,
Чтоб он услышал и помог немного
Лишь одному из миллионов нас.
Возможно, Бог и слышал всё и видел,
Но Моне Бог сегодня не помог.
Быть может, Моня, чем его обидел,
Но музыкой обидеть он не мог
Играла скрипка, души разрывая,
И слёзы вырывая с наших глаз,
И музыка её была живая
Про Моню и про каждого из нас
Играла скрипка на Привозе шумном,
А по Привозу шёл двадцатый год
И кто-то из ЧК нашёлся умный
Того барыгу взяли в оборот.
Вновь музыка играла, но не долго,
Пока и Моню с ней не увели
Хоть человек, конечно, не иголка,
Но Моню больше так и не нашли.
И скрипка вдруг куда-то с ним пропала
Никто не знает и до наших дней.
Ну, а она на небесах давала
Тот прерванный концерт. И Моня с ней
Шерше ля фам
Не зря французы говорят:
Ищите женщину. Ищите!
А как найдёте, не спешите
(Язык французский изучите)
Шерше ля фам. Шерше ля фам!
Жаль, не сильны вы во французском,
И чужд вам, в общем-то, Париж,
Но в захолустье нашем русском
Париж увидишь, когда спишь
Бульвар вам снится Сен-Жермен
И вы на нём красавец русский
Вполне приличный джентльмен,
Не говорящий по-французски
Шерше ля фам, шерше ля фам
А без неё хана здесь вам!
Зачем вам, мальчики, французский,
Чтоб охладить любовный пыл?,
Особенно всем тем, кто русский
В родной России подзабыл
Там вас не ждут, да и красавицы
Все из Торжка да из Твери
И мужики лишь те им нравятся,
Кто по-английски говорит!
Не лучше ль, чем «шерше ля фамить»,
В деревню съездить в гости к маме?
Издержки революции
Гражданочки, у нас теперь свобода!
Кричал с трибуны явный ловелас.
Но в октябре семнадцатого года
Другой ему пришёл на смену класс.
Товарищи, долой буржуев свору!
Теперь вы все для каждого из нас
История попёрла сразу в гору,
Когда легло полкласса на матрас.
Теперь же говорим мы про издержки
И не ищите в правде вы изъян.