На лице учительницы сменилось выражение. Брови сломались, поползли вверх.
Ах, это Петро-ов! Тот самый Наверно, думаешь, что если папа занимает посты, тебе можно все.
Егор на нее не смотрел. Смотрел на Веньку. Тот не опускал глаз. Улыбался.
Ну ладно, редакторская крыса, отчетливо сказал Егор, и боль под ребрами убавилась. Быть тебе живым-здоровым сегодня только до последнего звонка. Попомни, детка
Повернулся Егор и пошел. Вернее, не Егор уже, не Гошка-Петенька, а только взвинченный, напружиненный Кошак. Тот, что не прощает обид. Жизнь обрела смысл. Были теперь планы и цель. Наплевать на уроки, Роза покричит и умолкнет. Главное сейчас застать дома Копчика (хорошо, что он со второй смены).
К счастью, гардеробная была не заперта. Кошак прорвался мимо вопящей технички Шуры, которая знала одну задачу: никого не пускать к вешалкам до конца уроков. Рванул с крюка куртку. Выскочил на улицу, забыв сменять кроссовки на сапоги
Эвакуатор
По дороге от вокзала Михаил держал Мартышонка за руку. А Димка шел сам по себе, рядом. Когда миновали вокзальную площадь и вышли на улицу Кирова, Мартышонок бежал. Сделал он это с умом, четко, ничего не скажешь. До последнего момента притворялся он раскисшим, послушным и будто даже заболевшим, потом потерся щекой о рукав шинели, поднял на Михаила печальную обезьянью мордашку и тихо попросил:
Дядя Миша, купите мороженку, а?
Михаил (раззява, шляпа, глупее последнего салаги) размяк от неожиданной этой доверчивости и ласки, шагнул к киоску, ослабил пальцы Мартышонок выдернул руку, сиганул через газон к отходившему от остановки автобусу. И все. Привет
И как назло ни одной машины, чтобы остановить, выдохнуть водителю: «Друг, выручай», догнать автобус на маршруте Да и на каком маршруте? Даже номер не успел заметить. И растворился в городе с миллионом жителей Антон Мартюшов, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, учетно-статистическая карточка четыре тысячи триста один, ученик четвертого класса «В» школы номер тридцать три, четыре побега из дома, участие в краже, курит, знаком со спиртными напитками, направляется после очередного побега по месту жительства.
В первый миг Михаил машинально вцепился в Димкино плечо чтобы и этот не сбежал! Потом беспомощно плюнул. Представил в полном объеме все хлопоты и последствия. Сразу же заболела спина. И он сделал самое нелепое, что можно было сделать в таком положении. Оттолкнул Димку:
Беги и ты Свиньи вы все-таки
Димка покачнулся, отступил на шаг. Круглое неумытое лицо его было по-настоящему испуганным.
Михаил Юрьевич, а что теперь вам будет?
А черт его знает, искренне сказал Михаил. Скорее всего, попрут со службы, причин уже хватает
Он вдруг почувствовал такую усталость, что вполне серьезно захотелось лечь в бурую, увядшую траву газона, подложить под щеку фуражку и натянуть на голову шинель Погонят ну и плевать. Сам уже не раз думал о рапорте: «Докладываю, что, убедившись в полной бесперспективности такого рода деятельности и не считая себя» Ну и тэ дэ Но в любом случае сперва надо найти Мартышонка. А где? Как?
Что будет мне, сказал Михаил заморгавшему Димке, это, в конце концов, не ваше цыплячье дело. А вот что будет с ним? Опять пойдет по подвалам и подворотням? Сгинет ведь в конце концов!
Он говорил, даже кричал, так, будто от Димки что-то зависело. А тот вдруг сказал, бледнея и запинаясь:
Михаил Юрьевич Я знаю, где он будет прятаться.
Что?!
Димка быстро кивнул и опять поднял глаза. Симпатичный такой пацаненок, замурзанный, но на лице еще нет печати бродяжничества и детприемниковской жизни.
Только вы меня в интернат не сдавайте, ладно?
Ты что, меня купить хочешь, что ли? сумрачно сказал Михаил.
Но вы же обещали!
Вот именно. Еще в Среднекамске договорились: не в интернат, а к матери. Что ты снова трепыхаешься?
Димкины глаза вдруг налились слезами будто жидкие стеклышки в них вставили.
А вы ей тоже скажите Чтобы в интернат больше не отдавала, хорошо?.. А то я все равно опять убегу! Хоть куда!
Михаил сдержанно проговорил:
Ты мне что-то про Мартышонка сказать хотел Или наврал?
Димка мазнул по глазам пыльным рукавом куртки.
Поедемте
Сеял серый дождик, шинель постепенно набухала. Они ждали автобус довольно долго. Потом долго ехали. После этого Димка вел Михаила по улицам с облупленными старинными особняками и кривыми домишками. По пустырям с ломким, сухим бурьяном.