Я впал в ступор от неожиданности. Я так долго пишу и рассказываю людям о будущем репродукции человека, но почему-то никто ни разу не задал мне этого вопроса.
У меня не было четкого ответа на вопрос этой девушки, поэтому я перевел взгляд вверх, призадумавшись.
Наука о человеческой генетике так быстро продвинулась вперед, что все мы до сих пор пытаемся ее догнать. В 1953 году, когда Джеймс Уотсон, Фрэнсис Крик, Розалинд Франклин и Морис Уилкинс открыли двойную спираль ДНК, они показали, что инструкция к нашей жизни по форме своей похожа на винтовую лестницу. Понимание процедуры секвенирования генов четверть века спустя доказало, что эту инструкцию можно прочесть и, что куда важнее, понять. А разработка инструментов для точного редактирования генома несколькими десятилетиями позже позволила ученым написать и перезаписать код жизни. Читабельный, переписываемый, взламываемый научные достижения последней половины столетия превратили биологию в еще одну разновидность информационных технологий, а люди, которые считались существами, неподдающимися расшифровке, стали биологическими носителями программного обеспечения с исходным кодом.
Интерпретация генетики с точки зрения информационных технологий позволила нам увидеть генетические вариации и мутации, приводящие к ужасным болезням и страданиям, которые, с одной стороны, являются необходимой платой за эволюционное разнообразие, а с другой раздражающим сбоем в работе компьютерной программы. Продолжу метафору: разве кто-то откажется получить все доступные обновления, позволяющие системе работать без сбоев?
Ход моих мыслей замедляется. Взгляд снова сосредоточен.
При уверенности в том, что это безопасно и я смогу уберечь ребенка от ужасных страданий, продолжил я, прохаживаясь по сцене, я бы пошел на это. Если бы я по-настоящему верил, что помогу моему ребенку прожить более долгую, здоровую и счастливую жизнь, то я бы согласился. А если бы стоял вопрос, наделить ли мне своего ребенка особыми возможностями, которые позволили бы ему добиться успеха в мире, полном конкуренции из таких же обладателей улучшенных возможностей, то я бы как минимум серьезно это обдумал. А как бы поступили вы?
Девушка качнулась на стуле.
Сложно сказать. Я понимаю вашу точку зрения. Но что-то в этом всем кажется противоестественным, отвечает она.
Позвольте немного уточнить, говорю я в ответ. Что вы подразумеваете под естественностью?
Наверное, все в первозданном виде до того, как было изменено человеком.
А сельское хозяйство это естественно? спрашиваю я. Мы занимаемся им не более 12 000 лет.
И да, и нет, осторожно отвечает девушка. Она начинает понимать, что естественность это весьма размытое и двусмысленное понятие.
А насколько естественна органическая кукуруза? Вернитесь на 9000 лет назад, и вы не найдете ничего, хотя бы отдаленно похожего на современную кукурузу. Вам встретится дикорастущая трава под названием теосинте с несколькими свисающими с нее вялыми початками. Добавьте сюда тысячелетие активных изменений со стороны человека, и вы получите прекрасного желтого великана, украшающего наши столы на пикниках. Большая часть потребляемых нами фруктов и овощей, даже самых органических, из Whole Foods, появилась в результате нашей тысячелетней целенаправленной селекции. Так являются ли они естественными?
Это двоякая ситуация, согласилась девушка, не желая расставаться со своей первоначальной концепцией о естественности.
Может, для нас естественнее жить обществом охотников и собирателей, как наши предки?
Возможно.
Я не хотел больше давить на нее, но мне нужно было донести свою главную мысль.
Вы бы хотели так жить?
Озорная улыбка отразилась на ее лице.
А обслуживание в номерах включено?
Итак, вы в отеле Four Seasons и получаете ужасную бактериальную инфекцию, продолжаю я. Что вы выберете: чтобы вас лечили, как десятки тысяч лет назад, с помощью обрядов и ягод или антибиотики, которые могут спасти вашу жизнь?
Я за антибиотики, отвечает девушка.
Они естественны?
Я поняла вас.
Я окинул взглядом зал.
У всех нас есть укоренившиеся представления о том, что считать естественным. Хотя на деле большая часть таковым и не является. Может, некоторые вещи мы знаем из недавнего прошлого, но человечество тысячи лет агрессивно меняло окружающий мир. Однако, если мы так долго пытались изменить различные системы, включая биологическую, можно ли считать биологию, унаследованную от родителей, нашей судьбой? Есть ли у нас право или даже обязанность устранять сбои и ошибки в программном коде нашего тела и тел наших детей?