Сергей, марш на кровать, и ты, Павел, давай, приляг на диване, отдохни.
Она взяла подушку и заботливо положила ему под голову.
Нет, что вы, я спать не хочу, запротестовал он слабо.
Так кто говорит о сне, просто полежи, отдохни и сил наберись. Пережить такое и некоторым взрослым не под силу, говорила она, укрывая его одеялом.
А Пашка уже не сопротивлялся, закрыв глаза, он тут же уснул. Галина улыбнулась, подбила одеяло получше и, повернувшись к Сергею, нахмурила брови, но в глазах лучились любовь и забота.
Так, а ты чего, ждешь особого предложения?
Сергей залез под одеяло и заулыбался.
Чего такой довольный? Галина подошла к сыну и с любовью погладила его по голове.
Мам, а ты больше не будешь грустить?
Она с болью в глазах посмотрела на сына, поправила одеяло.
Прости меня, сынок, я очень любила твоего папку. Мне тяжело было признать, что он больше не придет к нам домой, я не услышу его смех, и самое страшное, что я никогда его больше не увижу. Но понимаешь я ошиблась. Я его продолжаю видеть в тебе. Ты так же, как и он, хмуришь брови, твои глаза становятся черными, когда ты злишься или волнуешься и эти черные вьющиеся волосы. Ты маленькая копия его, а я замкнулась в себе от горя и ничего не замечала. А ты глянь, как вымахал, уже меня перерос. Кровиночка моя родная, теперь все у нас будет по-другому. Горячие губы коснулись лба сына. Полежи, отдохни, у тебя сегодня был тяжелый день.
Хорошо мам, ты только Пашке одежду высуши, а то его отец побьет.
Галина встрепенулась, повернула голову и посмотрела на мирно спавшего мальчишку.
Да разве можно так, закачала она головой, на лице отразились непонимание и жалость, мальчишка ведь может и озлобиться.
Повернулась, посмотрела на сына, но тот уже не слышал ее слов, а мирно спал, раскинув руки на подушке. Выйдя осторожно из комнаты, прикрыла дверь, чтобы не разбудить ребят, и поспешила на кухню проверить развешенное белье. Оно оказалось почти сухим. Теперь осталось высушить ботинки. Женщина принесла из кладовки пачку газет и стала засовывать ее в обувь. Хорошо, что Машка уже приготовила и ушла к себе в комнату, а остальные или на работе, или по магазинам в очередях стоят. Можно спокойно делать свои дела, никому не мешая, лишние вопросы и расспросы ни к чему. Не любила Галина о своей жизни говорить.
К вечеру вся одежда высохла, единственное ботинки не удалось высушить до конца, но ничего, с теплыми носками самое то будет. Зайдя в комнату, Галина улыбнулась, ребята уже не спали и разговаривали.
Я смотрю, вы уже проснулись.
Ага, мам, у нас поесть есть что-нибудь?
Картошки нажарила, вставайте. Павлик, я твою одежду высушила, а вот ботинки немного не досушились.
Да ничего, здесь недалеко, я быстро добегу.
Вот и ладненько, давайте поднимайтесь, а я за тарелками.
Накрыв быстро на стол, женщина наложила ребятам жареной картошки с горкой, налила по стакану молока.
О, моя любимая картошечка с молочком, пропел Сергей.
Галина улыбнулась.
Давайте ужинайте, и потом, Сережа, проводишь Павлика домой.
Да я сам могу.
Конечно, можешь, только я смотрю, щеки у тебя красные. Она заботливо потрогала лоб рукой. Горячий, видать, температура поднялась. Дома скажи, что у тебя температура, хоть бы воспаление легких не подхватил. Она подошла к Сергею и, хмурясь, прикоснулась губами к его лбу. У тебя вроде нет.
Мам, да что со мной будет, меня папка знаешь как закалял!
Да знаю я, знаю, только одно дело закалка, а другое в холодной воде лагастаться, а потом еще идти по холодному ветру.
Мальчишки оделись и вышли на улицу.
Ничего себе, темнота какая, произнес Павел.
Да не дрейфь, скажешь, загулялись и не заметили, как потемнело.
Павел молчал, было видно, что он очень переживает. Они прошли совсем немного, завернули за соседний дом и остановились у второго подъезда.
Дальше я сам.
Нет уж, сказал провожу до двери, значит, провожу. Сергей посмотрел на Павла так, что тот понял спорить бесполезно.
Павел вздохнул и пошел, они остановились на третьем этаже возле двери с номером «одиннадцать». Мальчик еще некоторое время стоял, боясь нажать на звонок. Сергей, видя нерешительность нового друга, молча подошел и позвонил.
Они услышали быстрые шаги, дверь резко открылась, и перед ними предстала женщина. Среднего роста, полноватая, светлые волосы закручены на бигуди. Сергею не понравились голубые глаза этой женщины, они ему показались маленькими и злыми. Бегло окинув взглядом Павла с головы до ног, она сжала губы. Но когда заметила незнакомого мальчика, быстро взяла себя в руки и высокомерно произнесла, обращаясь к Павлу: