До восемнадцатого столетия из-за практически полного отсутствия рассматриваемых обвинений евреев практически не наблюдалось. Однако некоторые жители России почитали мощи Евстратия Печерского. Он, согласно легенде, был обращен в рабство и его иудейский хозяин добивался его отречения от Христа. Но Евстратий не захотел. Тогда он был распят своим хозяином. Мощи его хранятся в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры.
Александр Панченко, являющийся доктором филологических наук, указывая на некоторые параллели между первым зафиксированным европейским кровавым наветом и легендой о мученике Евстратии, считает, что [3]:
«появление историй о Евстратии Печерском и Уильяме Норвичском было в равной степени связано с религиозными настроениями первых крестовых походов с их акцентом на распятии Христа и антиеврейской идеологией».
Подобное рассмотрение европейской и российской фигур и объяснение сходства наветов, которые возникли одновременно на разных полюсах христианского мира, наблюдается у доктора исторических наук Владимира Петрухина, являющегося ведущим научным сотрудником Института славяноведения РАН.
В отличие от Европы, однако, в России первоначально не наблюдалось укоренения указанных обвинений. Появление их началось пятисотлетие спустя, сперва с переходом под власть России Украинского левобережья, а после при разделах Речи Посполитой, где имело место распространение антисемитизма.
Иоаникий Галятовский
Иоаникий Галятовский первый автор кровавого навета в православной литературе
Иоаникий Галятовский рассматривается в качестве первого в православной литературе автора кровавого навета, опубликование которого состоялось в 1669-м г. в трактате Иоаникия Галятовского «Мессия правдивый» (трактат был издан в городе Киеве).
Галятовским не использовалась еврейская литература непосредственным образом, им только давались ссылки на пересказы авторов-христиан.
Панченко, основываясь на изучении двенадцати случаев обвинения евреев в крови в разных странах, преимущественно польских и немецких источников, обеспечил выделение у Галятовского четырех причин якобы нужды евреев в крови христианских детей [3]:
«для колдовства;
для тайного подмешивания христианам в еду и питьё, чтобы достичь их «милости» и «приязни»;
для избавления от смрада, которым они смердят «з прироженя своего»;
для своеобразного соборования умирающего еврея «тоею кровю намазуют».
1.3 Польские источники русского навета. Сенненское дело
Польские источники русского навета
Источник: https://www.pinterest.ru/pin/657455245577695052/
Сочинения Галятовского не единственный источник влияния на русский «наветный дискурс». Имеются и другие [3]:
«польские книги Пшеслава Мойецкого Еврейское зверство, убийства и суеверия (польск. Żydowskie Okrucieństwa, Mordy i Zabobony, 1589), Гауденты Пикульского Еврейская ненависть (польск. Złość żydowska, 1758), анонимная брошюра Бредни Талмудовы (польск. Błędy Talmutowe, 1758), а также греческая Книга монаха Неофита».
Польские книги, в свою очередь, по мнению исследователей, имели источником сочинения евреев-выкрестов, в частности некоего бывшего брест-литовского раввина Яна Серафимовича.
Францисканец Пикульский писал, что «евреям Литвы нужно для ритуала ежегодно 30 гарнецов христианской крови, а в Польше ещё больше».
Сенненское дело
Карта Могилевская Губерния 1900-й г. Источник: http://raremaps.ru/vse/mogilevskaya-guberniya.html
Сенненское дело явилось первым на просторах Российской империи судебным делом, связанным с кровавым наветом на евреев, впоследствии ставшее прообразом для некоторых подобных дел.
Особенностью данного дела является то, что оно не базировалось на каких-либо уликах против каких-то лиц, оно базировалось лишь на мнении, что евреи нуждаются в христианской крови, а также то, что обвинителем был еврей-выкрест.
Год 1799-й явился годом, когда в Сенненском уезде (сегодня это территория Беларуси) во время, близкое к еврейскому Пейсаху (к еврейской пасхе), рядом с еврейской корчмой, располагавшейся в стороне от дороги, нашли женский труп. Согласно заявлению одного из свидетелей, за 2 дня до этого он посещал то место, но трупа там не находилось. Это указывало на умерщвление жертвы не в этом месте, а в совершенно другом. Ее в данное место явно подбросили. Однако показания другого свидетеля были другими он сказал, что незадолго до случившегося он видел убитую женщину в еврейской корчме.