Мне становится немного тошно от себя. Или от выпитого вина. Но ящичек открыт, и суховатая женщина в чалме, выпуская тонкими струйками дым, пронзительно смотрит на меня своим всезнающим взглядом. Тонкий мундштук в ее костлявых руках выглядит крайне эстетично, что еще больше резонирует с моим самоедством. Стоит ли пояснять, что эта женщина мой внутренний критик. Достаточно суровый. В отличие от других она не ставит руки в боки и не начинает заезженную тираду на повышенных тонах, всю эту грязную работу она оставляет мне. И даже спустя много лет личной терапии при ее появлении я эту работу послушно исполняю.
Сегодня я буду бунтарь. Допив большим глотком вино, я зачем-то какое-то время смотрю на дно бокала. Что я пытаюсь там увидеть? Истину? Я ставлю бокал на пол и, не приняв душ, иду в постель, полная решительности выспаться. Даже удивительно, как мы бываем наивны Рассвет я встречаю, так и не уснув.
***
Если бы мы были в фильме, то после нашей встречи накануне Нового года каждый из нас непременно бы понял: другой это лучшее, что было, есть и когда-либо может случиться в его жизни. Мы бы преодолели короткую полосу комично-драматичных препятствий, разошлись бы в разные стороны, а за считанные минуты до боя курантов встретились бы где-то на полпути, так как в нашей утопической паре каждый бы сделал свои чертовы пять шагов. И классика жанра: мы бы целовались посреди улицы, под снегом и салютами. На мне были бы вечернее платье и туфли, но я бы ни черта не мерзла, потому что рядом был он! И титры закончились бы до того, как наша ванильная идиллия превратилась в однообразную, ничем не примечательную трясину.
Быть может, именно потому, что, даже представляя эту картинку, я уже начинаю скучать, она и не случается в моей жизни? Я люблю эмоции, и страсть, и саму любовь, но слащавая утопия это не мое. И тем не менее до Нового года оставалось три дня, и я вся была погружена в мысли о нас.
А реальность была такова, что он был где-то там, рядом со своей женой.
А при чем здесь ваша супруга, когда я говорю о вас? Поверьте, я действительно спала бы намного лучше, если бы рядом были вы!
Вы безумная, вы не слышите меня! Я женат.
Это вы не слышите меня! Мне нужны вы! А не ваша жена! А вам Вам нужна я!
Помню, как год или два назад, когда я, приняв душ, пыталась дотянуться до полотенца, меня словно пробило, нет, это не был остеохондроз, это разомкнулась щеколда защитного механизма. Я вспомнила.
Проходите, присаживайтесь.
Кабинет был не то что в фильмах про психоаналитиков. Место клиента было чем-то промежуточным между компьютерным стулом и креслом на колесиках.
Белая наглухо застегнутая рубашка, черная узкая юбка с высокой талией. Ботильоны на шпильках. Тот самый случай, когда классическая одежда становится максимально провокационной, и дело тут в определенном посыле ее носителя.
Меня волнуют мои мужчины.
Этого еще и не хватало. Теперь придется слушать про ее нарциссические похождения. Хотя чего я ожидал, все и так было понятно с самого начала. Самодовольная, поверхностная, демонстративная, пустая истеричка!
Мой папа, брат и любовник.
Да да их целых Папа? Брат? И любовник?
Я познакомилась со своим отцом пару лет назад. Это было по моей инициативе. А потом еще со своим братом. Это странно, когда люди, которые могли бы быть тебе близкими, появляются в твоей жизни спустя 20 лет.
Слушая каждое ее последующее слово, я сознавал, что поверхностными оказались мои суждения, а не она. Я думал, что это пафосное начало примитивных любовных интриг, а она говорила просто и ясно о том, что ее беспокоило. Мысли были глубокими, чувства искренними, события ранящими.
О боже! Мы просидели с вами целых два с половиной часа!
Да, немного затянули
Сколько я вам должна?
Ничего. Вы ничего мне не должны.
Нет, нет. Это неправильно Вы говорили Возьмите.
Я не хотел ни брать денег, ни думать о мотивах этого. Она оставила положенную сумму, спешно собралась и вышла из кабинета. Не уверен, но думаю, уже тогда я смутно предчувствовал, чем это обернется для моего покоя.