Леса надо поправить. Высота серьёзная, ответил Григорий.
Гриша, не беспокойся! Станичников подниму, всё сделаем, поправим, только скажи, как! затараторил отец Михаил. Завтра и приступим.
Так-то оно так, но забыл батюшка, что июль месяц полевой. Работных мужиков по пальцам пересчитать, а тут страда куды им за плотницкие новины браться. Бог милостив, подождёт!
День проходит, второй нет плотников. Григорий занервничал. Задумка была расписать храм благотворительно, без денег, по старой дружбе с отцом Михаилом. «Оно конечно, думал Гриша, ежели отец захочет мзду художникам дать примем с благодарностью. А нет так и суда нет. Распишем во славу Божию, а наградой будет нам гостеприимство да хлебосольство казацкое. Южным воздухом подышим, молочка парного попьём, лучок да моркошку с огорода покушаем. Красота! Приедем и за работу: строительные леса в храме стоят, каша на обед варится». Каша-то варится, да только из кухонной каши стенописную «кашу» не сваришь! А Москва долго ждать не будет: два заказа в работе. И оба такие, что срок, как удавка на совести! Выходит одно: надо поправлять леса своими силами. Доски, гвозди есть, руки тоже есть, правда, к плотницкой работе не шибко подходящие. Молоток инструмент серьёзный, не то, что кисточка, тут думать надо! Помолясь, взялись за дело. Как могли, поправили лестницы, перестелили настилы, сделали ограждения. К вечеру третьего дня, слава Богу, управились.
На следующее утро встали ранёхонько, выпили чайку с сухарями и в храм. Отец Михаил уж там. Пропели Антония Оптинского о начале всякого дела, и за работу! Григорий с товарищами отправился на самый верх, а Полине поручил размечать орнамент на уровне храмовых окон, на третьем ярусе от пола. Поднялась девонька на леса, поглядела вниз, и дух её девичий от высоты занемог голова кружится, колени ватные, в глазах слёзы. От этих проклятых слёз всё вокруг расплывается, ещё страшнее становится. Что делать? Просидела Полина на корточках всю первую половину дня, не смея ни встать, ни приступить к разметке. Часов в двенадцать стали художники спускаться вниз. Спустился и Григорий. Видит: у дальнего окна сидит, ёжится кто-то в белом рабочем халатике. Подошёл поближе, рассмеялся!
Ты что, Полинка? Гриша поглядел на стену, не тронутую рисовальным угольком. Много ль нарисовала, голубушка?
Я я Вы простите меня, Григорий Борисович, я обязательно, я после обеда продолжу
Э, нет, любезная Полина, продолжать бояться не гоже!
Григорий перегнулся через перила и крикнул выходящим товарищам:
Обедайте без меня!
Затем вручил девушке палочку с привязанным на конце рисовальным угольком и помог встать.
Так, Полина. Смотри только на стену и в стороны, чтобы видеть максимально всю протяжённость работы. Вниз не смотри, но под ноги поглядывай! Так. Сначала нам надо определить верхнюю и нижнюю границы нашего орнамента. Находим уровень и ведём вдоль всего яруса горизонталь.
Не отпуская руки Полины, Григорий сделал шаг вперёд и потянул за собой перепуганную девушку. Полина мелкими шажками засеменила вдоль стены, вычерчивая правой рукой угольную линию. Левой рукой она судорожно сжимала ладонь Григория.
Спокойнее, Полина, ещё спокойнее. Видишь, это совсем не страшно! Думай о линии. Для тебя сейчас самое главное ровная горизонтальная линия, повторял Григорий, стараясь своими длинными ногами шагать вровень с шажками Полины.
Так, а теперь ведём нижнюю горизонталь. Э-э, нет, теперь сама! Гриша отпустил руку ученицы и остался стоять на месте, подбадривая движение девушки весёлыми комментариями. Полина, не оборачивайся и не ищи меня глазами. Ты смотришь только на стену, под ноги и вперёд. Я рядом. Я наблюдаю, как ты всё время перестаёшь бояться!..
Григорий говорил нарочито громко. Голос многократно отражался от стен, и в его гулкой тёплой полифонии Полина действительно ощущала присутствие бригадира. С каждым шажком она всё смелее смотрела вперёд, нажим палочки оставлял на стене всё более чёткий и ровный угольный след. Незаметно для себя она обошла по ярусу весь четверик. Заканчивая линию, Полина посмотрела вперёд и увидела улыбающегося Григория.
Как?! Я думала, вы рядом со мной идёте прежние опасения мгновенно объяли хрупкое тело девушки. Она снова почувствовала в коленях противные ватные тампоны, а из глаз брызну
Стоп! Полина, ни шагу назад! рассмеялся Григорий. Умница! Можешь обернуться и посмотреть на свою работу. Ты сделала это!