Ничего не сломала? спросил я.
Руку больно, пап. Что случилось?
Мы мы перевернулись.
Татьяну я успел закрыть собой чувствовал, что дышит.
Надо проверить, все ли с ней хорошо!
Таня!
Жена застонала, потом повернулась ко мне.
Мы живы? спросил она.
Да, вроде да ответил я.
Улыбнулся. Она мне тоже.
Посмотрел на дочку, прижал ее к себе.
Сергей в это время поднимал паренька тот, похоже, сломал руку.
А водитель? спросил я у военного.
Тот сокрушенно покачал головой не выжил.
Надо уходить! Горим! сказал Сергей, указав на водительский отсек вот откуда запах. Там начинался пожар, и огонь уже добрался до трупа водителя, голова которого во время наших кувырков «срослась» с приборным щитком.
Женя повернула голову, но я закрыл ей обзор плечом:
Не смотри, не смотри туда!
Послушалась хорошая девочка!
Давай вместе поможем маме, хорошо?! попросил я дочку. И мы вместе начали подтаскивать Таню к заднему выходу. Сергей тем временем пинком открыл двери десантного отсека.
Нашему взору предстал кошмар: конец автомобильной пробки утопал в огне. Несмотря на то, что мы миновали эпицентр пожарища, жар ощущался и здесь. Буквально в нескольких метрах от нас асфальт горел. Плавился и пузырился. Черный дым столбом устремлялся к небу.
Мы медленно выбрались из БТРа, как до нас донесся голос, усиленный «матюгальником»
Немедленно покиньте карантинную зону! Иначе мы вынуждены будем открыть огонь! Повторяю: иначе мы откроем огонь на поражение!
19.
Мы свои! заорал Сергей.
Но вот точно ли «свои»?! В этом я как раз не уверен. Впереди в километре от нас дорога перекопана. За ней стояла наскоро возведенная амбразура, из которой торчал пулемет. Чуть подальше два танка, дула которых смотрели в город.
А еще дальше большие зеленые шатры, и несколько переходов между ними, сделанных из полиэтилена. В них двигались люди в скафандрах.
«Это что, химзащита?! Зачем она им?» подумал я.
Солдаты на контрольно-пропускном пункте тоже в скафандрах, только зеленых. Лица закрыты шлемами.
Дальше, за КПП, кипела работа несколько десяток тракторов, краны, рабочие.
Что они делают? спросила Таня.
Они боже, они строят стену! догадался я.
Стену? Какую еще стену? не понял Сергей.
Военный прищурился. Мы стояли в отсветах пожарища за нашими спинами. Нас хорошо видно людям на КПП, а вот нам их не очень. Масштабы стройки тоже не оценить только часть ее освещалась прожекторами. Но мне показалось, что возведение стены вдоль всей линии горизонта.
Они строят Периметр, сказал мальчишка.
«Как можно отгородить целый город?» подумал я, но спросил другое:
Что еще за Периметр?
А Сергей продолжал махать военным:
Это свои! Свои!
Военный достал рацию, из нее донесся голос:
Немедленно выйти за пределы карантинной зоны! Иначе будете уничтожены! Внимание: мы открываем огонь на поражение!
Что? не понял военный. Это Сергей Корольков, младший лейтенант
Но говорившему оказались не интересны ни звание, ни род войск:
Даем три секунды, чтобы убраться из зоны карантина! Иначе мы открываем огонь! Это последнее предупреждение
Рация замолчала.
Посмотрел на ствол пулемета, развернутый в нашу сторону.
«Неужели, правда, откроют огонь? подумал я. По гражданским-то? Зачем им это делать?»
Ты сказал что-то про Периметр я подошел к пареньку.
Тот кивнул:
Да-да, в игре такое было Зона образовалась вокруг Чернобыльской АЭС. Зона отчуждения. Там были монстры всякие, аномалии
Какая еще Зона? Причем тут вообще Чернобыль? Мы же в Кирове
Я не знаю не знаю, но там, в игре, было так
И зачем там был Периметр?
Чтобы огородить остальной мир от Зоны, сказал парень. И чтобы тут не ползали эти ну, сталкеры всякие. У них там группировки еще были. Плюс мутанты.
То есть мы для них часть Зоны?!
Краем глаза заметил движение: Женечка стояла со мной, а вот Таня, которая до этого прислонилась к БТРу, вышла из-за броневика и пошла по дороге.
Прямо к амбразуре и странным людям в скафандрах.
Таня, нет!
Но она не обращала внимания шла вперед, подняв руки.
Вы должны нам помочь! Слышите?! Не бросайте нас здесь!!! Тут дети! закричала она.
Таня, стой! я бросился к жене, на ходу вспоминая, сколько прошло секунд с момента предупреждения со стороны военных. Всяко меньше трех.