— Могу я спросить, почему?
— Ну, — сказал Баррингтон, — я вам передал не весь разговор.
— Возможно, вам лучше рассказать все.
— Тот звонивший мне человек намекал, что, по мнению Уоррена, я нахожусь в интимных отношениях с его женой и что он подумывает о разводе с ней.
— В этом случае, — сказал Мейсон, — у вас есть только единственный выход.
— Какой же?
— Связаться с Горасом Уорреном и спросить его.
— Худшее в этом то… — начал Баррингтон. — Дело в том, что совесть моя не совсем чиста, я оказался замешанным в кое‑какие дела, и это меня очень беспокоит. Я хотел бы выложить все карты на стол, мистер Мейсон. Если есть какая‑то правда в этом нелепом рассказе, если Горас Уоррен считает, что я каким‑то образом связан с его женой, — это будет… будет катастрофой.
— Не хотите ли вы рассказать мне еще что‑нибудь? — спросил Мейсон.
— Да, хотя я пришел сюда, чтобы спрашивать у вас. Вам удалось повернуть разговор в обратную сторону.
— Вы хотели мне что‑то рассказать, — напомнил Мейсон.
— Я не хотел, не собирался.
— Но, — сказал Мейсон улыбаясь, — вы это решили сейчас. Вы уже сказали слишком много, чтобы останавливаться.
Баррингтон прокашлялся, пересел на другое место.
— Я знаю Гораса Уоррена уже некоторое время, — начал он. — Два или три раза бывал в его доме, но никогда не собирался заключать с ним каких‑либо сделок, во всяком случае до недавнего времени.
Мейсон кивнул.
— Я знаю его жену Лорну, и, естественно, я познакомился с Джадсоном Олни.
Примерно два месяца назад Олни пришел ко мне и спросил, не выясню ли я стоимость некоторых незарегистрированных ценных бумаг. Он справедливо считал, что у меня для этого имеются определенные возможности. Это были ценные бумаги одной нефтяной компании, действующей на территории, которая находится невдалеке от моих участков. Я осторожно навел справки и выяснил, что, хотя у этих бумаг не было зарегистрированной рыночной цены, они в принципе обладают довольно высокой стоимостью и за них в среднем можно получить около семнадцати тысяч долларов.
— И вы рассказали об этом Олни?
— Конечно.
— Что произошло дальше?
— Олни поблагодарил меня, и некоторое время я о нем ничего не слышал. Но примерно две недели назад Олни пришел ко мне и спросил, не могу ли я обратить эти ценные бумаги в наличные деньги.
У меня возникли определенные подозрения, поэтому я спросил Олни, принадлежат ли ему ценные бумаги и если да, то как он их приобрел. Он рассмеялся и рассказал мне, что это бумаги миссис Уоррен, что она сделала некоторые связанные с риском капиталовложения, против которых возражал ее муж. Миссис Уоррен стремилась вкладывать деньги в нефтедобычу, где есть возможность получить хорошую прибыль, хотя шансы один к нескольким сотням тысяч.
Далее он сказал, что сейчас миссис Уоррен нуждается в деньгах, но она не хотела бы ставить об этом в известность своего мужа. Поэтому она хотела бы продать часть своих ценных бумаг при условии, что муж не будет знать об этом.
— И что вы сделали?
— Я сказал Олни, что надо посмотреть, что можно сделать. Я сказал ему, что готов выписать чек на семнадцать тысяч долларов, но если ценные бумаги перевести на мое имя, за них можно будет получить больше.
— И что вы сделали?
— Эти бумаги были переведены на мое имя, и сразу же началась игра на бирже, поскольку другие держатели акций узнали о моей операции. Тот факт, что я покупаю ценные бумаги этой компании, навел их на мысль, что они имеют большие шансы на успех.