А ещё ага поклялся, что через два года сделает он меня вольным человеком.
У Фёдора сердце закипело.
Как ты, Серёга, веру нашу отцовскую, православную предать можешь? Как? возмущённо спросил он.
Хватит мне бобылём столько лет жить! Каждому человеку свои радости полагаются! Тебе Фёдор легко говорить! А ты поживи с моё в Хиве! Опосля и поговорим!
Отступник ты, Сергей! Отступник! В первое воскресенье Великого Поста в храмах наших совершается особый молебен, именуемый Чин Православия. Главная суть его это прошение о сохранении церковного мира и об обращении заблудших на путь истины с горечью в голосе начал говорить Фёдор.
Да, отступник! Ну и чаво? Меня жисть так изломала, что, перебил его Воробьёв.
Обрати всех отступивших от Святой Твоей Церкви, сотвори да и противящиеся Твоему Слову обратятся вкупе со всеми верным начал громко читать молитву Валуев.
Мы не в церкви! А ты не поп! Не хочу тебя слушать! Воробей закрыл ладонями уши.
На следующий день Серёга взял все свои пожитки и, не прощаясь, исчез.
А что я на него серчаю? Слабый духом человек! Слабый! Господи, вразуми его! Поставь его на путь истинный! негромко произнёс Фёдор.
Его жизнь в плену продолжалась. Дни, наполненные тяжёлой работой, были похожи один на другой. Ночами Валуеву снилась служба в церкви: пение хора, лики Святых на старых, потемневших от времени иконах Часто он просыпался с лицом мокрым от слёз
Теперь Валуев ужинал с персами. Особенно ему нравился рыжий, которого звали Рузи. Был он грамотным, даже учился в медресе. Они степенно беседовали о религии, природе и нравах людей в Персии и России. Двое других: Хабир и Нариман были неграмотными забитыми крестьянами. Они с восхищением слушали их речи. Фёдор уже довольно легко мог выражать свои мысли на персидском языке, который как он потом узнал, назывался фарси.
Месяца через два неожиданно появился Воробей. Он сел перед конурой и молчал.
Серёга, я на тебя не обижаюсь, хотя ты и отступник. Жизнь тебя просто измытарила. Не каждому дано выдержать испытания, которые посылает нам Господь. Я сейчас костерок разведу, чаю попьём. Вот смотри, что мне ага подарил, Валуев показал старый бронзовый чайник, хивинцы сказывают, что в нём самый вкусный чай получается.
Да, вкусный! согласился Воробей, и халат у тебя другой. Ага подарил?
Да! подтвердил Фёдор.
Потом они долго и обстоятельно пили чай и разговаривали о погоде, урожаях. Воробей ничего не сказал о себе, а Валуев его и не спрашивал, чтобы ненароком не обидеть.
Прошёл ещё год, а может и больше. Фёдор уже и счёт месяцам потерял. В его жизни ничего не менялось. Работа с утра до ночи, а потом сон в конуре, где его кусали блохи. Дружба с персами продолжалась. Валуев очень много узнал об их стране и говорил уже на фарси почти без акцента, чему Рузи очень удивлялся.
Я таких способных к иностранным языкам людей ещё никогда не встречал. Бог наградил тебя Фёдор не только силой, но и необыкновенным талантом. Пророк Мухамад сказал «Не осуждай и не укоряй Аллаха в том, что он предопределил тебе».
А я моего Господа ни в чём не укоряю. Хивинский плен это его для меня испытание, согласился с ним Валуев.
Иногда заходил Воробей. Всегда с гостинцами: рыбу принесёт или мешочек кишмиша, иногда урюка, или сладчайшую дыню.
И снова наступила веснаЧистка каналов, затем вывоз поземи на поля. Как-то уже поздней ночью, поужинав лепёшкой с чаем, Фёдор помолился перед сном, воздав Господу благодарность за прожитый день.
А затем, прежде чем залезть в свою конуру, посмотрел Валуев на небо и вздрогнул. Над полем зависла звезда двухвостая. И, не двигаясь, застыла на одном месте. «Знак это? Знак! Ну какой только?» перекрестился Фёдор.
А через неделю, возле базара, нашёл он тиллу большую золотую монету. Это было целое сокровище! «Вот это Господь мне точно знак подаёт!» понял Валуев.
Когда в гости к нему пришёл Воробей, то Фёдор нагнулся к его уху и прошептал:
Серёга, я решил сбечь из плена! Господь меня на это благословляет!
Ты чаво, землячок?! в ужасе отшатнулся от него Воробей, поймают тебя и за ухо гвоздём к стене прибьют! Будешь так стоять долго! Или взрежут тебе пятки на ногах и набьют раны рубленым конским волосом! Останешься на всю жизнь калекой! Ты, Фёдор, об этом даже не помышляй!
Дурак ты, Серёга! Мне Господь знак дал! Понял? Мне бы только сапоги добыть. Поможешь? спросил Валуев.