Больше всего я боялась встречи с Дмитрием. Я не знала, даже не могла предполагать, как он изменится, и боялась встретиться с незнакомцем. Боялась, что он меня забыл и встретил другую женщину. И он имел полное право так поступить, пять лет назад мы с ним попрощались навсегда.
Глаша уже устроила мою постель и, сходив на кухню, принесла мне чай и пирог. Мы устроились прямо у меня в комнате, и Глаша продолжила свой рассказ.
Я очнулась от своих раздумий, услышав про Дмитрия, и стала внимательно слушать. Так, я узнала, что Дмитрий всем сказал, будто я уехала ухаживать за тяжело больной сестрой и за ее новорожденным сыном в Нижний Новгород. Сказал все именно так, как мы с ним и договорились. Я горько усмехнулась, вспомнив, как продумывала все до мелочей, чтобы обезопасить Дмитрия после той угрозы, которой я подвергла его жизнь, невольно оказавшись причастной к придворным интригам и столкнув его с Бестужевым и Екатериной. Дмитрий ничего не хотел слушать и отказывался что-либо придумывать в свое оправдание, но я заставила поклясться мне в том, что он сделает именно так, как я его прошу.
Барыня, в очередной раз всплеснула руками Глаша, как же я рада, что вы вернулись. Уж как печалился Дмитрий Михайлович после вашего отъезда, прямо с лица сошел, аж почернел. Это мне потом Луша сказывала, да я и сама это видела, когда он к нам заезжал. А потом он и вовсе уехал за границу.
От этого известия я вздрогнула, ладони у меня похолодели. Я ведь до сих пор совершенно ничего не знала о Дмитрии, а напрямую спрашивать было опасно, поэтому с жадностью ловила каждое слово, связанное с ним.
«Боялась встречи, получай, Маша он уехал. Господи, как же я хотела его увидеть, хоть со стороны», призналась я сама себе, наконец.
Глаша подлила мне чаю.
От Дмитрия Михайловича долго не было вестей. Потом мы получили письмо от барина Марко, он давал распоряжения о ремонте и упомянул, что Дмитрий Михайлович у них гостил некоторое время.
Сердце у меня забилось учащенно, я выпрямилась на стуле.
Гостил? вырвалось у меня.
Да, потом он еще куда-то поехал, я уж и не знаю точно, протирая полотенцем блюдце, продолжила Глаша, как мне показалось, пряча от меня глаза, недавно он вернулся.
«Все-таки он здесь», радостно мелькнула у меня мысль.
Но я его еще не видела, к нам он не заезжал, замялась Глаша. Это не мое дело, глаза ее налились слезами, барыня, вы поссорились с Дмитрием Михайловичем? Вы поэтому домой не поехали? До вас все-таки дошли слухи, что у него полюбовница появилась? и с жалостью посмотрела на меня.
Сердце у меня куда-то ухнуло.
«Все правильно. Он здоровый привлекательный мужчина, ему нужно думать о семье, успокаивая себя, подумала я. Вот, кстати, и причина, по которой я не еду домой, я горько усмехнулась про себя, лучше и не придумаешь».
Глаша, не переживай, я отвернулась, собираясь с силами, мы разберемся с Дмитрием Михайловичем потом, сейчас нам нужно время, и перевела тему разговора. А герцог что-то про Василису написал?
Нет, только подробно описал, какой должна быть комната Василисы. Василиса уже не дитя, а маленькая барышня, мечтательно проговорила Глаша.
Да, Марко увез ее, когда ей было всего полгода, как время быстро пролетело. Я скучаю по ней, проговорила я, сдерживая зевок.
Ой, барыня, что ж я своей болтовней не даю вам отдохнуть с дальней дороги. Простите меня, Мария Владимировна, засуетилась горничная, забирая мой костюм.
Спасибо, Глаша, пробормотала я.
Глаша плотно закрыла за собой дверь. Я сняла халат, дошла до кровати и рухнула на нее без сил.
Меня терзали противоречивые мысли, воспоминания стали путаться с реальностью, навалилась усталость, бессонные ночи, переживания о детях, пугающие меня новости о Дмитрии, и я незаметно для себя уснула.
26
Аромат свежих булок и кофе проникал в комнату, несмотря на плотно закрытую дверь. С улицы, сквозь приоткрытое окно, доносилось громкое и звонкое щебетание птиц, портьера колыхалась от ветерка, впуская солнечные лучи. Они оставляли яркие пятна на стене, то появляясь, то пропадая.
Я открыла глаза и с удовольствием потянулась. Несмотря на то, что я спала всего несколько часов, выспалась я отлично. Я принюхалась к аппетитным запахам, доносившимся до меня, и в животе у меня заурчало от голода.