— Не глупи. Найдем что‑нибудь поинтереснее. Пойдем в Маринленд. Ты позвонишь Герти и скажешь, что мы не вернемся. Пусть она на всякий случай свяжется с Полом Дрейком. Может быть что‑то срочное. Скажи ей, что я позвоню Полу вечером… А мы с тобой поужинаем и потанцуем в «Роберте Руст».
— Твист, — обрадовалась она и протянула ему руку.
Делла остановилась на полуслове, так как к ним неслышно подошел тот самый человек — лет сорока, гибкий, нервный, весь какой‑то напряженный.
— Мистер Мейсон? — спросил он. Мейсон холодно посмотрел на мужчину: — Да?
— Мы незнакомы, и извините, что мне пришлось подойти к вам вот так, но дело это очень срочное.
— Для вас или для меня? — уточнил Мейсон. Мужчина не обратил внимания на замечание:
— Меня зовут Коллин Дюрант. Я агент по продаже картин и критик. Газеты склоняют мое имя в связи с клеветой в мой адрес Отто Олни. Насколько я понимаю, вы в курсе всего этого.
— Вы понимаете неверно. Я не имею никакого отношения к «клевете» в ваш адрес.
— Мне стало известно, что он подает на меня в суд, утверждая, будто бы я усомнился в его вкусе, принизил ценность его картин и назвал одну из них подделкой.
— Что касается этого, — сказал Мейсон, — вам следует обратиться к самому Олни. Я не являюсь его адвокатом и не собираюсь им быть.
— Но вы были там сегодня. В газетах есть фотографии — вас и вашей секретарши. Так это и есть мисс Стрит?
Мейсон ответил:
— Сегодня в полдень я был на пресс‑конференции, устроенной Отто Олни на его яхте. Я не давал интервью и не собираюсь давать его сейчас.
Дюрант пододвинул стул от соседнего стола, сел и сказал:
— Ну хорошо, тогда я хочу, чтобы вы узнали эту историю в моем изложении.
— У меня нет ни малейшего желания это делать. Сейчас неподходящая обстановка для конфиденциального разговора, к тому же мне не хочется с вами говорить об этом деле.
— Говорить буду я, — стоял на своем Дюрант.