Туранов раздраженно вздохнул. Он не понимал, почему Немесов продолжает увиливать и отнекиваться. Ведь это блеф. Немесов хотел взятку иначе чего он приехал? Не посмотреть же на картины, в самом деле!
Видимо, следовало увеличить сумму Но запрошенные девять это слишком много. Нужно как-нибудь сбить.
Ну, я еще не все козыри сдал, подумал Туранов.
Роза! крикнул он.
Немного погодя в дверь постучали и в гостиную заглянула Роза.
Жена Туранова была низенькой стройной брюнеткой тридцати пяти лет в черном облегающем платье. У нее длиннющая, до бедер, коса ее гордость. Пышную белую горжетку из песца, которая покрывала всю грудь, Роза носила как ветеран награды. На лицо она наложила столько пудры и теней, что походила на актрису театра Кабуки. Помада у нее ярко красная как помидор. Никто, включая ее мужа, не считал ее красавицей. Сама Роза видела себя симпатичной и вполне довольствовалась своей внешностью.
Как и Туранов, Роза небезразлична к золоту. Серьги со здоровенными рубинами подобно двум шар-бабам отягощали уши. На левом запястье переливались изысканные часы с белым циферблатом, на правом браслет с сапфирами и бриллиантами. На пальцах у нее шесть колец пять роскошные, с различными драгоценными камнями. Роза стыдилась за простое обручальное кольцо, поэтому прикрывала его рукой.
Она целый день была как на иголках. С утра готовила первое, второе и десерт, хотя еще было не ясно, приедут ли вообще Немесовы.
Несмотря на то, что Роза одна из самых богатых женщин города N, она продолжала готовить самостоятельно. Почему? Вслух она отвечала, что не позволит кормить бесценного супруга всяким стряпунам хотя повара-подмалинники считались непревзойденными асами. Или могла запричитать, что принципиально не доверяет завидующей прислуге: наверняка отравят или в суп нассут Порой гордо заявляла, что за восемнадцать лет брака настолько тщательно изучила вкусы Туранова что ее все равно никому не переплюнуть. И правда: в кулинарии Роза добилась значительных успехов.
Но по факту после того, как Турановы выбились «в люди», а Роза смогла позволить себе не работать, она перестала чувствовать себя нужной мужу. Если раньше он без нее не мог, то теперь легко. И готовка, на ее взгляд, была одним из нескольких тросов, которыми привязаны лодыжки ее капитана к палубе семейного корабля.
В ожидании приготовления блюд Роза нервничала поэтому решила еще раз убраться. Вчера клининговая компания под ее беспощадным надзором вычистила дом но ей везде чудились пылинки и соринки. А потом ее понесло.
Она протерла телевизор, стоящие в гостиной римские колонны и статуэтки обнаженных женщин. Выдраила паркет и пропылесосила гигантскую напольную шкуру. Начистила журнальный столик, диваны и золотые с хрусталем настенные часы в виде лучистого солнца. Затем прошлась по помпезной люстре и даже потолку, который расписан «под Микеланджело» всякими купидонами.
А когда она узнала, что Немесовы приедут, быстро сняла фотографии мужа, где он позировал с известными политиками, спортсменами и певцами. На их место Роза повесила портреты монархов, плесневевшие до этого в подвале Царей пропылесосила, а фотографии бережно отнесла наверх в их спальню.
Потом она освятила весь дом. Комнату Кости окропила несколько раз разбрызгала там столько воды, что пол не успел высохнуть к его недавнему приходу.
Роза страшно переживала ведь сегодня пятница, проклятый день.
К семи вечера она принарядилась и с тех пор сидела в гостиной и седела. Смотрела любимый сериал по первому каналу но совершенно не понимала, что там происходит. Дергала Алисию и доводила ее до слез. Повторяла записанный план и молилась.
Сейчас она очень боялась.
Дорогой? Голос у Розы высокий, но тихий и мягкий, чрезвычайно услужливый.
Дорогая, как там наш чай? Туранов дважды незаметно подмигнул.
Роза кивнула: вспомнила кодовую систему сообразила. Два раза значило вводить Алисию.
Это был последний козырь Туранова.
Чаек готов, уже несу. Дорогой, к тебе Алисия просится. Хочет рассказать Впустить?
Алисия? Она наконец-то проснулась? Да-да, конечно. Пускай заходит. Туранов повернулся к гостям. Алисия это моя дочь.
В гостиную вошла Алисия, пятилетняя Туранова.
Она напоминала смесь куколки-барби и принцессы из старых ванильных мультфильмов. Розовое в рюшечках платье с рукавами до запястий, две косички венчались небесно-голубыми бантами. Спину держала ровно как модель на подиуме. Шла подбоченясь. Подбородок горделиво вздернут. Лицо невозмутимо: принцессы не улыбаются и не смеются, они не дурочки.