Мы нашли мальчика в четвертом из встреченных нами стад. В первую же секунду жертва, на которую упал мой внимательный взгляд, вскинула голову в превосходящей всякое терпение муке, и я увидел лицо Уимфорта. Я потянул Гильдмирта за пояс и указал вниз. Он взглянул на Бар-нара, который подтвердил мое безмолвное сообщение кивком. Пират перевернулся в воде, прижал лапы к телу и рванулся наверх.
Каждая секунда этого молниеносного подъема запечатлелась в моей памяти мгновением совершенно самостоятельной, ни с чем не сравнимой радости. Вынырнув, мы обнаружили, что за время нашего подводного путешествия лодка успела продрейфовать половину пути вокруг островов. Теперь мы находились неподалеку от вершины вулкана, чью активность наблюдали на дне моря. Вокруг его невысокого дымного конуса кипела бурная деятельность. Гильдмирт снова положил голову на корму, и мы перебрались по его спине в лодку, где торопливо скинули шлемы, радуясь не столько воздуху – хотя после длительного погружения даже в этой спертой могильной атмосфере он казался сладким, – сколько вновь обретенной способности дышать.
– Тренируйссся ссс яликом! – напомнила мне гигантская ящерица, сверкнула чешуей и скрылась в глубине. Лодка заплясала на поднятых ею волнах.
Взяв оба гарпуна, я ступил в костяной ялик и мысленно приказал ему отнести меня на двадцать футов от правого борта лодки. Не успел я додумать приказание до конца, как суденышко так прытко сорвалось с места, что я полетел вверх тормашками и, лишь вцепившись в его борта руками и ногами, сумел-таки не свалиться в воду. Ржание Барнара сопровождало все мои последующие маневры, пока я не обнаружил, что для сохранения равновесия необходимо, чуть согнув колени, двигать задом, попеременно перенося центр тяжести вперед и назад.
– Смейся-смейся, – обратился я к нему, с нарастающей уверенностью проносясь мимо. – А между тем посмотри, что нам удалось сделать. Никто и надеяться не мог, что такое вообще возможно. Мы ведь нашли этого юного идиота, разнюхали его след в этом адском вареве и отыскали место, куда его занесло!
Но Барнар только закашлялся и замахал руками от смеха, а я почувствовал, что от такого непрекращающегося везения у меня голова идет кругом. Я совершил короткую прогулку к кратеру вулкана, посмотреть, как там идет осада. Целая уйма похожих на жаб демонов, явно родственников тех более крупных особей, которых команды ослепленных людей тянули по морскому дну, расположилась на склонах вулкана, ожесточенно вгрызаясь в породу заступами или загоняя в нее железные клинья тяжелыми молотами. Их натиск наталкивался на не менее отчаянное сопротивление обитателей котла кипящей магмы, который нападавшие явно хотели затопить и тем самым подчинить себе. Эти существа, чья дымящаяся огненная плоть постоянно меняла форму, обрушивали на осаждающих лавины жидкого пламени, стреляя им из катапульт. После каждого такого выстрела их противники дюжинами плюхались в воду тушить тлеющие шкуры. Пользуясь моментом, огненные демоны заливали лавой бреши, проделанные орудиями врага.
Тут я услышал крик Барнара и поспешил назад, к лодке. Неподалеку от нее по воде расплывалось молочно-белое пятно, точно бельмо на глазу у старого пса. Я метнулся туда, и меня тут же с головы до ног окатили брызги, поднятые Гильдмиртом и боншадой, которые вынырнули сцепившись, как две дерущиеся кошки.
Точнее, мне следовало сказать, Гильдмирт вынырнул, вися на боншаде, поскольку он, вцепившись всеми четырьмя лапами в ее спину и сомкнув челюсти на ее загривке, ударами мощного хвоста лишь задавал направление их совместному движению, тогда как она буквально волокла его на себе.