Представьте себе человечество в виде огромной туши, поджаривающейся на вертеле над костром собственной нескончаемой жестокости, и тогда вам станет ясно, что все обитатели здешнего мира, равно как и всех остальных, более глубоких, есть не что иное, как капли жира, вытапливаемые из тела страждущего гиганта.
Наступившую вслед за этим долгую паузу прервал Барнар:
– А где же тогда те, кто творил Великое Добро? Где вторая половина человеческого осадка?
– Наконец-то! – вскричал Гильдмирт торжествующе. – Где же еще, как… – Он широким жестом вскинул вверх руку, но тут же осекся и устремил взгляд на простершееся над нашими головами дымное покрывало, сквозь которое тут и там прорывались полосы неестественного света. – Триста лет, – произнес он наконец, качая головой, – а я все еще никак не привыкну, что надо мной нет неба.
Немного подождав, я задал наводящий вопрос:
– Ты хочешь сказать, что они на небе, Пират?
– Среди звезд, Ниффт. Быть может, иные порождения человечества их и достигли. Быть может, в незапамятные времена все люди обитали там.
– Поневоле пожалеешь, что хотя бы некоторые из них не стались здесь, просто для равновесия, – проворчал Барнар.
– Но откуда нам знать, что их здесь нет? – воскликнул Гильдмирт с прежней горячностью – Наши величайшие маги, благороднейшие короли – кто может с уверенностью сказать, что питает их силы и возвышает над легионами порождений тьмы?
Мы молчали. Должно быть, мир, который он сохранил в воспоминаниях, казался ему невыразимо прекрасным по сравнению с застенком, где он был заперт ныне. На мой же взгляд, легионы порождений тьмы очень неплохо чувствовали себя наверху Гильдмирт поднялся.
– Так Сначала спускаемся вместе. Как только увидите мальчишку, дайте мне знать, и я подниму вас наверх, а сам нырну за боншадой Они всегда держат пучок нервов своего стада в зубах, и потому достаточно хотя бы слегка их ранить, не говоря уже о том, чтобы насильно разомкнуть челюсти, как они выпускают стадо из-под контроля Но, как только я разомкну боншаде челюсти, мне придется держать ее всеми четырьмя лапами, чтобы самому остаться в живых. Все, что я смогу сделать, это поднять ее на поверхность. Поэтому, когда мы с ней вынырнем и я разверну ее пастью к тебе, ты уже должен стоять в ялике с гарпуном: наготове. Управлять яликом несложно он подчиняется твоим мыслям Потренируйся, пока будете ожидать моего возвращения И помните для того обличья, которым я пользуюсь в открытом море боншада более чем сильный соперник. Если хотя бы на секунду ей удастся вырваться из моей хватки, я погиб.
Вся мощь этого моря сконцентрирована вокруг Щели, друзья мои, но при этом именно здесь гораздо безопаснее, чем в любом другом месте, так как демоны заняты исключительно границей между мирами Вы увидите, какую кипучую деятельность развили они у самого края бездны. Недавно лига особенно могучих демонов умудрилась вытащить что-то из Щели Все морское дно изнывает от страха и любопытства Но вас это не должно отвлекать. Боншады пасут свои стада в оврагах и лощинах, которыми изобилуют подводные склоны этих гор, так что мы все время будем находиться в непосредственной близости от зоны наиболее напряженной демонической активности, но вы не обращайте внимания на то, что будет происходить поблизости, а знайте себе разглядывайте лица. Работы вам хватит.
С этими словами Гильдмирт положил меч на дно, скинул с себя одежду и сиганул за борт. Вода вокруг лодки тут же вскипела, и через секунду из тучи пузырей высунулись громадные серебристые лапы. Мы быстренько натянули шлемы и обвешались всем оружием, которое было у нас при себе, исключая гарпуны. Голова гигантского ящера поднялась над волнами и легла на корму нашей лодки. Вслед за ней возникла когтистая перепончатая лапа и протянулась к мечу, который наконец-то пришел в соответствие с размерами своего владельца, ибо ящер был не менее тридцати футов длиной.