Комнату сейчас подготовят, белье чистое постелют, тараканов разгонят. Надолго к нам?
– До утра, тороплюсь в Арвил. Дорогу покажете?
– Младшенький как раз завтра на базар поедет, вот вас и захватит. А то оставайтесь, живите хоть кварту. Уплатили достаточно.
– Не могу – дела. Лучше угостите тех троих за мой счет, вон как косятся.
– Так то работяги, они золотой монеты в глаза не видели. Сделаем… – Харчевник крикнул в кухню: – Марфья, выноси второго гуся!
Мужики зашумели радостно, мозолистые ладони выбили некоторое количество пыли из одежды Шамана, зазвучали здравицы в честь дорогого гостя. Ну как тут откажешь! Второй кувшин Шаман еще помнил. Рассказывал что-то про магию, мужики согласно кивали. Похвалялся жезлом Рагнара, Зета шептала укоризненно, а Бурун возражал ей из мужской солидарности…
Голова с утра гудела, как обманутые песчаные блохи. Шаман припомнил вчерашние разговоры, всплыли разрозненные обрывки, да такие, что хоть со стыда вешайся. Нажрался в стельку, и куда влезает? Маг помассировал виски кончиками пальцев.
– Плохо? – участливо осведомился Бурун.
– Не то слово…
– Знавала я одного человека, который умер с перепоя, – откликнулась Зета.
Шаман замычал: ох уж эти женщины! Выстиранная рубаха со штанами лежала на стуле, маг с удовольствием облачился в чистое. В харчевне стояла тишина, он аккуратно спустился по лестнице на первый этаж. Сердце трепыхалось в груди пойманной птицей, голова раскалывалась. Шаман со стоном присел на краешек скамьи. Дверь на улицу распахнулась. На пороге, утирая ладонью мокрый лоб, появился харчевник.
– Проснулись, ваша милость? А я боялся, до обеда проспите. Сынок волнуется, телегу уже загрузили.
– Есть попить? – жалобно спросил Шаман.
– Конечно! Эт надо столько вина выхлестать, посрамили наших увальней, да… а какие страсти рассказывали, я заслушался просто. Непростой вы человек, ох непростой!
Шамана передергивало, как от зубной боли. Харчевник достал кадушку с квашеной капустой, в кружку потек мутный рассол. Маг опорожнил мелкими глотками и закряхтел от наслаждения. Взгляд скользнул вниз – на чистых половицах чернели горелые кляксы.
– Угольки просыпали? – поинтересовался Шаман, прислушиваясь к ощущениям организма.
– Так это ваша милость вчера развлекались – тараканов огоньками лупить изволили. Вот следы и остались, – пояснил харчевник. – Ребята очень вас зауважали после такого.
Шаман мысленно взвыл, по лицу расплылись красные пятна. Харчевник принес из кухни миску, полную кусочков дымящегося мяса, предложил попробовать. Рот зажгло перцем, тело прошиб горячий пот, но в голове прояснилось.
– Здорово, что за кушанье?
– О, меня еще отец научил, такой повар был! Это «грюхля» – вымоченное в вине и травах мясо молодого барашка. Жаришь на углях с добавлением, гм… особых слов, сдабриваешь острыми специями, и лучшего лекарства с похмелья не найти! Ну, я вижу, вам полегчало. Пора в дорожку, возьмите вот.
Харчевник протянул суму с едой. Шаман неловко встал, хозяин проводил на улицу. Солнышко карабкалось из-за далеких гор, все дышало свежестью, как после дождя. Шаман вздохнул полной грудью – воздух пить можно – и залез на телегу. Харчевник поднял в прощании руку.
– Будете в наших краях, заглядывайте. Семен всегда рад таким гостям!
Шаман решил, что заедет обязательно. Интересно, с какими это словами здесь жарят мясо?
Поляш – младший сын харчевника – хмурился, вожжи то и дело хлопали каурую лошадку по бокам. Та косилась, но шла ходко.
– Что-то не так? – спросил Шаман.
– Все не так, – пробурчал Поляш. – Попробуй протолкнуться сейчас на базаре, все хорошие места уже позанимали, а хлебушек продается теплым.
Шаман засопел – задержались по его вине.