Таким образом, военные успехи наши привели горцев к неизбежной покорности. Они, конечно, покорились этой тяжкой участи, несмотря на привычку к полнейшей свободе и своеволию, если бы их не сбивали с толку европейская и турецкая дипломатии. Им столько веков внушали, что могущественный султан, верховный представитель ислама, никогда не оставит их своею помощью, а европейские державы в своих интересах не могут допустить России овладеть Кавказом, что такое убеждение не в силах была поколебать самая очевидность фактов. Горцы видели невозможность противостоять русским, но свято верили в близость внешней помощи. Граф Евдокимов глубоко и верно оценил такое настроение их и те бесполезные кровавые жертвы, к которым вело оно, и придумал очень правильный исход из этого трудного для обеих сторон положения именно выселение в Турцию.
«Такая мера, писал он начальнику штаба Кавказской армии, при настоящем положении туземцев принесет нам великую пользу и даст возможность как горцам выйти из настоящего их напряженного положения, так и нам более свободно развивать русскую колонизацию в предгорьях западной части Кавказского хребта»[7].
Мысль графа Евдокимова получила первое приложение при покорении Восточного Кавказа. Покойный фельдмаршал князь Барятинский разделял его основательность, и еще весною 1860 года предполагалось направить в Турцию, через Кавказский край, 300 семей с Левого фланга.
Дабы ускорить вопрос о переселении горцев и устранить затруднения со стороны Турции, в 1860 году был послан в Константинополь генерал-майор Михаил Тариелович Лорис-Меликов. Ему было поручено разъяснить нашему поверенному князю А. Б. Лобанову-Ростовскому те затруднения, в которые мы могли быть поставлены, если бы Порта отказалась принять переселенцев.
Генерал М. Т. Лорис-Меликов превосходно исполнил это поручение и вместе с князем Лобановым-Ростовским выхлопотал у Порты дозволения прибыть 3 тысячам семействам, которые Турция обязалась поселить вдали от наших пределов. После того переселение продолжалось в 1860, 1861 и 1862 годах, не возбуждая дипломатической переписки.
Впрочем, отправление этих семейств через Закавказье было отменено, и вслед затем главнокомандующий совсем воспретил переселение с Восточного Кавказа, дозволив его только с западной его части.
Что касается Порты, то она никогда не изъявляла прямого согласия на переселение, хотя принимала горцев, уходивших с Кавказа под предлогом поклонения гробу Мухаммеда. В 1859 году она обнародовала правила по предмету колонизации кавказских выходцев и просила наше правительство, чтобы переселения эти совершались не разом, а малыми партиями[8].
Тем не менее турецкое правительство и его эмиссары не переставали волновать горцев обещаниями всех благ в случае переселения, так как вначале, предполагая, что это переселение будет совершаться постепенно и не потребует особых усилий и средств, правительство смотрело весьма благоприятно на прилив горцев в Турцию, как на меру, доставлявшую ей прекрасные боевые силы и средства увеличить преобладание мусульманского населения в среде христианских племен Балканского полуострова и в Малой Азии[9].
С другой стороны, и главное кавказское начальство не желало лишиться энергического и многочисленного населения. Кроме того, явилось опасение, что турецкое правительство поселит горцев вдоль закавказской границы и создаст тем большие затруднения в будущем[10].
«Переселение непокорных горцев в Турцию, писал граф Евдокимов, без сомнения, составляет важную государственную меру, способную окончить войну в кратчайший срок, без большого напряжения с нашей стороны; но, во всяком случае, я всегда смотрел на эту меру, как на вспомогательное средство покорения Западного Кавказа, которая дает возможность не доводить горцев до отчаяния и открывает свободный выход тем из них, которые предпочитают скорее смерть и разорение, чем покорность русскому правительству. По моему мнению, сколько бы ни вышло от нас туземцев и где бы ни поселило их турецкое правительство, хотя бы на южной границе в соседстве закавказских провинций, они не могут нам принести существенного вреда. Неприязненные их действия против нас могут иметь место только при войне с Турцией, но и тут горцы, поставленные в иные условия жизни и оскудев в материальных средствах, не составят для нас грозной силы, которая вынудила бы прибегать к каким-нибудь усиленным мерам»[11].