В редкие дни межсезонья за плетением льняных сетей отец учил сына:
Передним по тонкому льду не ходи, пускай дурни на рожон лезут, но и в хвосте не плетись, а держись середины. Первые провалятся, последние отстанут, а ты выживешь. Заповеди господние не нарушай, но когда есть выгода где используй её, даже если дружков обмануть придётся. Только так, чтобы они этого не заметили.
На что Коля изумлённо возразил:
Разве так можно Господь ведь всё видит!
А ты помолишься, и он грехи твои отпустит, а вот дружки обманутые никогда не простят. Поэтому делай так, чтобы они не заподозрили. В крайнем случае изловчись перевести подозрение на кого-нибудь другого.
Сын, откровенно не понимая этого, спросил:
А зачем обманывать дружков нечестно ведь это?
Отец, повысив голос, ответил:
Я вот честно всю жизнь живу и что заработал?! А Данила-прохиндей не раз меня обманывал, да и других тоже, а как живёт? Видел? Царствует! Вот и подумай, что лучше честным жить в нищете или богатым во грехе.
К шестнадцати годам Николай стал хорошим помощником отцу, и хотя семья их не голодала, но достатка, как и у большинства односельчан, в отличие от Данилы, не было. Однажды летом после затяжного шторма, когда ветер стих, отправился Коля по берегу погулять да посмотреть не вынесло ли волнами чего-нибудь дельного на песчаную отмель. Между деревней и озером на границе заливного луга с песком росла старая в два обхвата ива. Под ней он мальчишкой строил из песка крепости, потом залезал на неё, высматривая отцовскую лодку к вечернему возвращению. Ещё издали Николай увидел, что ива упала не выдержали подмытые корни ночного ветра. Под задранными кверху корнями вездесущие маленькие пацаны играли в песке. Но что это у них в руках? Коля пригляделся это были белые и жёлтые колечки, кружки из такого же металла с непонятными знаками, брошки с разноцветными камешками.
Где вы это нашли?
А здесь под корнями.
Николай догадался, что это был клад, но как прибрать его к своим рукам? Он огляделся вокруг никого взрослых не было. Неожиданно в голову пришла мысль, и он воскликнул:
Так это же я спрятал, а вы негодники нашли мой тайник. Сейчас же отдавайте и никому не говорите, а то за воровство родители вас выпорют!
Испуганные мальчишки, побросав найденные игрушки, побежали прочь. Николай собрал драгоценности, перешарив пальцами весь песок под корнями. Закатал всё это в подол рубахи и огородами незаметно вернулся домой. Вечером он показал свою находку отцу, у которого сразу же округлились глаза.
Так ведь это золото и серебро! Вот так привалило, вот так повезло увидел Господь, как мы маемся, и решил вознаградить!
Стали думать сын с отцом, как распорядиться свалившимся богатством: «Может, дом новый срубить. А может, лошадь с телегой купить, или корову, свиней, овец? А, может, лавку скобяную в деревне открыть?» Матвей, почесав затылок, задумчиво произнёс:
Была мечта у меня построить мельницу. Ведь возим рожь на помол за тридевять земель на дорогу расход четверть от зерна, на помол ещё четверть, а муки привозим с гулькин нос. И все в округе так возят. А если здесь мельню поставить, то весь народ с окрестных деревень к нам потянется и доход будет и уважение.
На что сын возразил:
Ну, батя, ты размахнулся. А хватит ли на всё этих побрякушек?
Отец после раздумья продолжил:
Не знаю, но продать это можно только в Пскове, есть там несколько лавок, продающих и скупающих такие вещи. Вот что сынок, после покоса идём с тобой в город, берём с собой половину добра, а вторую пока припрячем. И уже в Пскове после продажи решим, на что у нас денег хватит.
Вышли ранним туманным утром и, переночевав дважды у костра, на третьи сутки вошли в город. Матвей здесь бывал дважды, а вот Николаю всё было в новинку рот у него так и не закрывался. В первой ювелирной лавке они показали пару колец разного цвета, две монеты с непонятными буквами и одну брошку с каменьями. Хозяин лавки к первым предметам отнёсся равнодушно, а вот когда увидел брошь, глаза его засверкали.
Откуда у вас эта вещица?
А во дворе выгребную яму копали и нашли.
Повезло вам рыли под дерьмо, а нашли это. За кольца и монеты иноземные могу дать червонец, а за брошь сто рублей.
Мы подумаем и к вечеру ещё заглянем.