Штукатур Федоров еще долго подкармливал их приобретенными за счет водки знаниями. Водка за его счет, знания уже за ее; уйти от него молодые люди не смели: опасались, что за ними пойдет.
Я не потерплю! определения моих бойцовских качеств по однозначно заниженным показателям ярмарочного силомера; бестолково дыша его перегаром, молодые люди украдкой морщили ноздри.
Горим, друзья понемногу доходим.
Хорошо мне с вами, молодежь, сказал Федоров. У меня сейчас нет ощущения, что я болтаюсь на рее на рее и не за ногу, хе-хе Сегодня у меня на ужин завтрашний обед, а завтра мне придется учиться жить без обеда: завтра я буду только завтракать, но с вами мне хорошо. Однако как бы мне ни было хорошо, лучше уже не станет мне надо идти. Или вы хотите, чтобы я вами еще побеседовал?
Он спрашивает их обоих. В моем кишечнике, молодежь, создана благоприятная атмосфера для роста разной гадости девушке не до ответа. Выдавив из себя нечто осмысленное, парень оказался потверже.
Идите уж прошептал он.
Пойду, тяжело привставая, сказал штукатур Федоров. Но учтите, что если я все же вернусь, то я вернусь не к вам. Лихом не помянете?
Не помянем, пискнула девушка.
А могли бы, задумчиво пробормотал Федоров, могли, а не помянете Значит, и не могли.
Индейцы называли Гудзон Shatemuc: рекой, текущей в двух направлениях; помните, молодежь, уважайте смерть где бы я ни трудился, у меня не было ни одного подчиненного; штукатур Федоров претенциозно кивает головой: прав я, прав, подумал он, а раз я прав, то и правильно, что вторые пол-литра залпом выпил.
Федоров исчезает в глубине затоптанного крысами двора я бы пожрал на лету все килограммовые градины и расквасил Меркурию морду его же Кадуцеем, ну и я, ну и мошь; проводив Федорова обессиленными взглядами, молодые люди незамедлительно сдвинулись.
Обнялись даже.
Надежда их гроб.
В 1989-м, еще будучи в их нежном возрасте, Антон «Бурлак» Евгленов и Марина Самойлова словно презревшие правила вампиры возвращались в него засветло.
Они занимались любовью слишком бледно, чтобы обрисовать их поведение: балконная дверь открыта, соседи под ними не выносят тряски, и крики снизу, громкие крики, истерика, хотя что им сейчас крики снизу? что им огни живущего обычную ночь города?
«Бурлак» Евгленов уже не может молчать. Он уже не молчит.
Бог ты мой, хрипит Евгленов, Бог ты мой
Он не молчит, и ее это пугает: не голос содержание; Марина Самойлова, касательно риска простудить душу, проходит, как очень трусливая особа; она выросла при Знаменском женском монастыре, Марина пытается его обуздать не «Бурлака», а его голос, да и не голос: содержание.
Только не всуе, просит она, только не всуе
Но и сама еле держится, чуть не подхватывает, и вот, вот она уже не может сдерживаться; старается, но не может.
Господи, стонет она. О, Господи!!
Третий долетающий из их квартиры голос принадлежит Синатре: Фрэнк со знанием дела поет «Let ́s forget about tomorrow», и они его почти не слушают, но Фрэнку совершенно все равно слушают его или нет, он давно не здесь.
В могиле его поза изменилась не проверить не узнать; «Бурлак» Евгленов и Марина Самойлова пока еще здесь, они по-прежнему вместе: на переднем плане групповой фотографии локализованного на этой планете человечества.
Давнишний сторонник общности жен господин Мартынов здесь один. Он перезрел и задумался: не написать ли мне что-нибудь о своей жизни, а то я живу и ничего не пишу, все пишут, а я не пишу, а написать мне, вероятно, найдется о чем, неспроста же я начинаю жить четвертый десяток: накопилось, скорее всего.
Решив проблему бумаги и чернил, Мартынов сел писать.
Два часа бился, но не сотворил даже двух строчек из головы на пожелтевший лист он еле-еле выплеснул полторы, да и те не как плод вдохновения, а как божья подачка: получай, Мартынов, и под таким углом свое призвание больше никогда не трактуй сухого вина лучше выпей.
Выпей, прими, но вина: не водки или фруктового кефира
Вина он, разумеется, выпьет: с двумя сигаретами на бокал и вспоминая о своих случаях любви с первого взгляда.
С первого взгляда исподлобья.
Написал же Мартынов следующее: «Жизнь у меня неплохая. Ничьей другой я изнутри не знаю и поэтому считаю, что неплохая».
Посмотрев на написанное, он проницательно почувствовал определенную незаконченность. Потер нательным крестом по примолкнувшему сердцу и присовокупил еще пару слов.