Оскорбляли так, что я была вынуждена отвечать такой же милой миной и не менее фальшиво-безупречными манерами. Мы ведь цивилизованные существа, не так ли? И это делал он. По большей части. Дипломатия, мать ее.
Меня слишком долго не было. Я слишком не в курсе закулисных интриг. Боги, как же паршиво, что я не могу читать его мысли. Безымянная, все ты. И тот неизвестный маг или ощущающий, который поставил ему такие блоки от телепатии. Дьявол!
— Прекрати, ради богов.
— Что?
— Этот свой театр одного актера. Получается неубедительно.
— Что ты о себе возомнила? Если это театр, то не для тебя, — мне показалось, или я увидела в его глазах искреннюю ненависть? Это мы уже проходили.
— Слушай, Вайскопф. Я совершенно не в том настроении, чтобы играть в кошки-мышки. Совершенно не в том настроении, чтобы заниматься словесными расшаркиваниями. По крайней мере, с тобой.
— Если с кем тебе и заниматься расшаркиваниями, так это со мной. Совет не станет тебя слушать даже под дулом пистолета. Мы — главы кланов, а кто ты? Еще не известно, на чью сторону ты шпионишь.
Какая же все-таки сволочь. Смертельно захотелось бросить в ответ что-то очень хлесткое, настолько болезненное, чтобы ему стало так же плохо. Нет. Не принимать навязываемую игру. Скорее он обломает свои клыки, чем начнет мною манипулировать. Я мрачно глянула снизу вверх на стоящего вампира и спокойно, вполголоса сказала:
— Я — вне кланов, как и многие другие, и тебе это прекрасно известно. Но если, — мой взгляд потяжелел на пару тонн. — ты не прекратишь эти свои игры с провокациями, я не стану разбираться, для чего тебе это. Я просто затащу тебя за ближайшую варину и набью морду так, что клыки будешь отращивать весь следующий год. Сил у меня хватит, несмотря на хваленое вампирское всемогущество. И ты это знаешь.
Грубо и совершенно не в моем стиле, но у меня нет настроения миндальничать.
— Это смешно.
— Я не шучу. Совсем не шучу. Клянусь богами, Вайскопф, ты меня достал. Если это было твоей целью, можешь радоваться.
— Я повторяю: это смешно. Ты что, думала, что я приму эту глупость всерьез?
— Глупость — это не принимать всерьез того, что я говорю. Пора бы уже знать.
— Блефуешь. Твоя репутация превратиться в руины.
— Она и так в руинах. Мне нечего терять. Так что…
Он был совершенно прав. Мы оба это знали. Я говорила совершенную чушь. Но… Я не увидела в его глазах торжества. Он молча повернулся и ушел. Пожалел? Он?! Не-ет, ерунда. Побоялся загонять меня в угол? Теплее, но… Я заметила брошенный на меня странный взгляд. Первый раз я видела такую смесь злобы и боли. Я его зацепила? Интересно, чем?
Идиотизм. И все же, что происходит?
Пока на это можно не обращать внимания. Но держать в голове нужно обязательно — в нашем деле не бывает мелочей. Как бы эта мелочь не вылупилась в препаршивейшую кучу отходов жизнедеятельности.
Совет тем временем рассаживался по местам. Серебряные Крылья как всегда явился первым и организовал подобие кресел из чего под руку подвернулось. Серебристый ястребок, двигающийся рваной нервной траекторией, то зависающий, то исчезающий в сверхзвуковом движении, пронесся мимо меня, рвущими, вспыхивающими движениями всех четырех крыльев вспарывая пространственную материю. Поразительно, но это бог-создатель и бог-правитель одновременно. Уже парадокс. Впрочем, это Безымянная…
Его присутствие — еще одно напоминание, что год выбора лиана настал. Высочайший, так сказать, контроль за тем, чтобы все проходило как положено. По букве и духу закона. Все-таки боги — очень оптимистичный народ.
Мой взгляд скользнул по черной выжженной земле поляны и уперся в острые, вытянутые птичьим клювом, носки светло-коричневых замшевых сапог. Гадость. И естественно, шпильками можно убивать.