Да, Непукамен! Так. Когда едем?
Немедленно! Завтра!!! проговорил новоявленный аферист и, подняв свои глаза к небу, громко расхохотался, уверенный на сто процентов в победе.
А очнувшаяся ото сна мисс Клара, подозвала к себе лакея и спросила того: Где мои гости? Ждут ли они меня?
Нет мэм! Гости ушли. И похоже, больше не придут! ответил ей слуга и с улыбкой почесал подбородок.
Жаль! проговорила мисс Клара. Жаль! повторила она и хрипло захохотала, напугав своего лакея.
Какие они нетерпеливые. Я ведь не сказала им самого главного. Самого важного. Да и ладно уже. Счастливого им пути! Хотя нет! Это гнусный поваренок на месте? Если да, то пусть бежит за этими авантюристами и вернет их назад.
Хорошо мэм! Сейчас я отошлю его. учтиво поклонился лакей и ушел выполнять приказание.
IV ГЛАВА
Из записок вечного странника,
пилигрима и конюха, Федорина Г.Р-Я.
«Все! Команда набрана! Нас
тринадцать! И мы непобедимы!
Вперед! К вечности! Аллюр
два креста! Йеллоустоун ждет?
Хлеба и зрелищ! Главное не
забыть взять примус »
Скорый поезд, еле тащившийся по старой железной дороге, проложенной еще отцом и сыном Черепановыми, зря назывался «скорым». Обогнать его мог бы, наверное, и мастер по спортивной
ходьбе, если б его заставили посоревноваться с медленно едущим составом. Но вина за состоявшийся казус, повторюсь, лежала не на паровозе тащившем груз вагонов, а на самой железной дороге, построенной еще до наступления эры искоренения «конок» и изобретением человеком самолета.
Александра полная всяких дум стояла в проходе вагона, и глядя в окно, прислушивалась к тому, что же творится и какие разговоры ведутся из купе, собравшем в своей утробе всех их соперников. Претендентов на миллион, впрочем, которого может и не существует. Кто ж знает наверняка, кроме Паши? Никто.
Подслушанная беседа была небезынтересной и заставляла выстраивать дальнейшие планы согласно услышанному. Что меняло принятые некоторые ранее решения, и вносило сумбур в составленную программу действий.. И в общем, и в целом.
А вот Геннадий Иваныч, бывший начальник строительной компании, один из пассажиров купе, смотрел на всю эту когорту «охотников за миллионом» с презрением, и думал о происходящем несколько иначе. Попал он в эту компанию совершенно случайно. И причиной к этому стал недостроенный многоэтажный дом. Который волею судьбы, и на деньги дольщиков строительства, возводила его многострадальная компания. Но так и не возвела.
Причин на это было три. Первая: Денег катастрофически не хватало. И не потому что дорожали стройматериалы. Нет! Потому что возрастали траты, как на личные нужды. Так и на оплату руководящего главсостава фирмы. А то жены. Как его заместителя. Тещи. Как главного бухгалтера. И внучки. Как основателя ансамбля брейк-данса «Не бей лежачего». Чьим спонсором являлась его компания.
Вторая причина состояла в том что первые и вторые дольщики требовали свои деньги назад. И под давлением надзорных органов приходилось выполнять финансовые требования хотя бы каждого двадцатого. И тогда на кирпич не оставалось почти ничего. До того времени пока не продавались квартиры следующим нуждающимся.
И третья причина. Самая главная. Не было ни дома. Ни площадки. И никакого желания строить. Была только фирма, и желание собирать деньги. Чтобы финансово насытить ненасытных родственников.
Вот эти причины и довели до судебного разбирательства Геннадия Иваныча. Последовательно сделав его тем кем он и заслужил быть. Без жены. Без тещи. Без денег. Но зато свободным и на скамье в вагоне поезда. Везущего не пойми куда. Не пойми зачем. А дом? Так и остался недостроенным. Правда на бумаге а не воочию. Но это его уже не касалось. Дело закрыли. А кушать надо было.
И думал он, что надо бы побыстрей скинуть с хвоста добрую половину неожиданных друзей. И все. Ну а для данной задумки нужно скооперироваться с кем-то из них, дабы привести в исполнение задуманную акцию.
Ну! Товарищи! начал он «за здравие», окинув мутным взглядом компанию нуждающихся. Какие мысли у вас?
Мысли? У нас? У нас? Мысли? загалдели наперебой уже чуть-чуть подвыпившие спутники, стараясь каждый вставить свое бесценное слово: У нас! У нас! Мысли! Мысли! Слушайте! Слушайте все! Да не мешай ты мне говорить! А ты мне не мешай! Да пошел ты, сволочь! Да я тебе! Да мы тебе! Да мы все разом! И! и вдруг внезапно все замолчали, увидев поднятую руку, как шлагбаум запрещающий без спросу въезжать и говорить.