А я глядел вовсю. Леса сменялись полями, количество возделанной земли увеличивалось. Слева стремительно приближались горы. Впереди под вечер на грани видимости смутно замаячил силуэт башни.
В душу словно стая ворон облегчилась. Скоро с нашей помощью будут брать башню Варфоломеи. И у рыкцарей есть шанс. Не тот, на который они рассчитывают, если просто предъявят нас в обмен на открытие ворот. Семья для Варфоломеи только она сама. Свою жизнь за нас, хоть сто раз удочеренных, царисса не отдаст. Сломаться может милая добрая Зарина. Человечность возьмет верх, и она пустит противника в ворота или откроет какой-нибудь подземный ход. Или веревку в окно сбросит, не знаю, как они тут врагу помогают, если душа болит и сердце требует. Но с нее станется.
Если же ворота не откроются
Страшно думать об этом. Но надо. Скорее всего, Деметрия показательно сотворит что-нибудь с одним из нас. Жестокостью зрелище должно впечатлить защитников башни и подвигнуть на почетную сдачу.
Эх, была бы Тома на ногах
Попытались бы сбежать. Как угодно. Вплоть до тупого прорыва без всякого плана. Даже смерть в этом случае лучше предуготовленной участи.
А может быть, я недооценил царевну, и у нее другой план? Душа надеялась, что все именно так. Мозги грустно удивлялись наивности души.
К ночи мы вновь расположились на ночлег в лесу. До башни оставалось ровно столько, чтобы нас оттуда не заметили.
На этот раз военный совет провели без нашего участия. О чем говорили неизвестно. Охранявшие нас рыкцари Напраса в это время обсуждали царевну. Доносились только голоса:
С ней что-то не так? Такая красавица и без мужей. Неправильно это.
Красавица? Змея она подколодная.
Змея, зато красивая.
Говорят, долго ездила по башням, знакомилась с войниками, обольщала и раздавала авансы. Потом была святой сестрой, переманивала царберов.
Царберов?!
В храме и в командировке. Семейную царевну за километр бы обходили
«Километр», снова отметил я, как до этого «тонну». Откуда у них метрическая система?
а так каждый на что-то надеется. Некоторые готовы за нее в огонь и в воду.
Что там некоторые, все готовы!
Дурни.
А я бы рискнул. Чего терять? А тут царевна, да еще с бездонными перспективами
Бездонными это да. Правильное направление указал.
Ну, умопомрачительными. И сама она умопомрачительная. И не змея вовсе. Она за всех нас жизнь кладет. Могла бы отхватить башенку на забаве и в ус не дуть. А она за нас. За простых. Чтоб у всех было все.
Это да, я согласен.
Раз она такая простая и за нас, значит и мужья ей нужны из наших?
Думаешь, выберет тебя?
Слащавых благородных навидалась, а нормального мужика, видать, не повстречала. Раз до сих пор никого не выбрала, может, именно меня ждет. Нужно лишь проявить себя как-то.
Не выбрала, чтобы прочих не оттолкнуть. Ей нужны все. Сразу.
Пока власть не захватит.
Думаешь, захватит?
А мы на что?
А мы не за нее, мы за себя.
Так ведь и она за себя, но с нами.
Говорят, она троемужество отменит. Будет по одному, как до акопалипса.
Ерунда. Я слышал, каждому разрешат супругов столько, сколько захочется. Хочешь одного пожалуйста. Хочешь больше никто не запретит.
А жен? Или только мужей?
Спор затих.
Я посмотрел на месяц, в голове что-то щелкнуло.
Сколько дней мы здесь?
В этом мире? тихо уточнила Тома. Сегодня пятнадцатый.
Точно? Дельтаплан мы заказывали на третье июня, значит сегодня семнадцатое.
Ой Тома прикрыла рот ладошкой. У тебя день рождения?
Я печально кивнул. Пятнадцать. Совсем взрослый.
Что тебе подарить? с любопытством спросила Тома совсем как дома.
Очевидная глупость вопроса повергла в уныние. Что она могла в этом мире?
Подвинься ко мне, донесся ее мягкий шепот. Ближе. Еще ближе. Ну что ты как не родной? Обними рукой, вот так. С днем рожденья те-е-бя-а, с днем рожденья те-е-бя-а С днем рожденья, милый Чапа, с днем рожденья те-е-бя-а-а
Шепчущее ласковое пение навернуло слезы. Страшно захотелось открыть глаза, а все происходящее сон.
Нежный чмок в нос завершил поздравление.
Все будет хорошо, Чапа. Правда?
Обязательно, срывающимся голосом подтвердил я.
На то, чтобы не расплакаться, ушли все силы.
Кто? выкрикнули впереди. А ну стой!
Поктокай у меня. Глаза протри, донесся голос бородатого «языка».